Ориентировочное время чтения: 21 мин. Нет времени читать?

Здравствуйте, меня зовут Ольга. Мне 45 лет, я живу в г. Обнинске Калужской области. Я излечилась от рака молочной железы 3-й стадии без операций и удаления. Прошло уже более четырех лет с момента моего заболевания, и я полностью здорова. Надеюсь, что мой опыт поможет многим людям. Сейчас я хочу рассказать свою историю.

Четыре года назад, в 2011 году, мне поставили диагноз – рак левой молочной железы 3-й стадии. Первую небольшую опухоль я обнаружила в октябре 2010 года. Уже тогда я понимала, что это значит. Но я побоялась идти к врачу, и к апрелю 2011 года опухоль была уже огромной. Онколог назначил мне курс химиотерапий, облучения и операцию по полному удалению левой молочной железы и левого подмышечного лимфатического узла.

Я хотела выздороветь и не хотела удалять грудь, поэтому я стала искать альтернативу операции, так как понимала, что грудь после операции больше не вырастет. Я нашла статистику 5-летнего выживания онкобольных после всех медицинских процедур и поняла, что выживают после онкоцентра через 5 лет очень немногие. В статье по раку груди там были данные выживания не более 2 % пациентов, то есть из 100 человек прооперированных и облучённых в живых через пять лет осталось только два человека!

В то время я встретила онкологическую больную, которую оперировали несколько раз. Каждый раз после операции у нее снова возникала опухоль, и ей опять что-нибудь отрезали. Ей оперировали одну грудь, потом вторую, потом печень, затем метастазы пошли в легкие. Под конец хирург во время операции повредил ей мышцу правой руки, и она перестала сгибаться. Это было очень грустное зрелище.

И тогда я поняла, что я не хочу идти по этому пути. Я не хочу всё время бояться рецидивов и чтобы моё тело резали по кускам.

Я начала искать в интернете то, что мне поможет. Почти сразу я нашла информацию про итальянского онколога Тулио Симончини. Он считал, что раковые клетки – это не мутировавшие клетки нашего организма, а размножившиеся грибки кандида. По его теории эти простейшие грибки всю жизнь живут с человеком в симбиозе, но стоит иммунитету (то есть защитным силам организма) ослабнуть, как они начинают размножаться в теле. И он сказал такую фразу: раковые клетки очень любят 3 вещи:

• Животный белок;
• Сахар;
• Депрессивные мысли.

И я поняла, что нашла решение задачи

Потом я прочитала, что в организме ежедневно образуются тысячи раковых клеток, и если организм здоров, то иммунная система просто уничтожает их. Значит, мне нужно перестать кормить онкологию и начать укрепить иммунитет.

Для храбрости я проголодала 3 дня на воде. Затем перешла на вегетарианскую диету. Это была замоченная гречка, зелень и овощи. Также пила чистую воду. Тогда я просто не знала, что это называется сыроедением. Я полностью убрала всю магазинную еду.

Третьим шагом для меня было осознание того, что нам всем не хватает витаминов и микроэлементов для поднятия иммунитета и для нормального функционирования организма. Я изучила этот вопрос и поняла, что витамины бывают искусственные (т.е. химически синтезированные) и органические (сделанные из органического сырья). Я нашла фирму, которая сама выращивает травы и фрукты и производит из них БАД-ы. И начала принимать эти БАД-ы. Кстати, я и вся моя семья принимаем их уже больше 4-х лет и прекрасно себя чувствуем.

И, наконец, то, что я считаю наиглавнейшим в выздоровлении от любой болезни. Это настрой на выздоровление. Мудрые говорили: «Заболевает один человек, а выздоравливает совсем другой». Т.е. если заболевший человек не изменится, он так и будет болеть. Мне надо было изменить тональность и направление своих мыслей.

Я начала отслеживать свои мысли

И оказалось, что почти все они были мрачные. Я постоянно думала, за что же мне дана эта болезнь, и расстраивалась, что именно я заболела. Т.е. свою итак не высокую энергетику я тратила на страхи и обиды. Поэтому я стала читать аффирмации (положительные утверждения) и учиться благодарить жизнь за всё, что есть. Я проснулась утром, а ведь кто-то не проснулся. У меня есть семья, работа, любимый город. При желании можно найти столько прекрасного в нашем чудесном мире! Я стала практиковать хорошее настроение и не позволять себе скатываться в депрессию. Это было трудно, особенно лёжа в онкологическом центре, но я понимала важность этого и тренировала каждый день хорошее настроение.

В онкологическом центре я прошла две химиотерапии и одно облучение. Сейчас я об этом жалею, так как сильно сожгла грудь и левую подмышечную впадину. Только спустя три года моя левая молочная железа начала восстанавливаться от сильного лучевого поражения. От двух химиотерапий выпали волосы, я очень ослабла, и сильно упал гемоглобин. Вообще, принимать яд, чтобы избавиться от болезни – я не считаю, что это разумно.

Опухоль от этих процедур не уменьшилась, и я приняла решение уйти из онкоцентра. Врачи долго меня уговаривали, говорили, что у них было много случаев, когда люди уходили, не долечившись, а потом умирали. Но я понимала, что врачи борются со следствием онкологии, а не с причиной. Вырезается опухоль, человек не меняет свое питание и образ мыслей, и через некоторое время рак возвращается. Часто в гораздо более тяжелой форме, поскольку химиотерапия очень сильно подрывает и без того слабый иммунитет.

Мне помогли визуализации

Я постоянно представляла себя здоровой, даже когда опухоль не менялась. Каждый день, утром и вечером я делала визуализации, то есть мысленно видела своё тело здоровым и красивым. Самое важное, особенно когда ты не видишь результата сразу, не бросать делать визуализации. Вначале я не видела изменений в опухоли, но я каждый день себе говорила: «Процесс уже пошел, пусть я ничего не вижу, но внутри я уже оздоравливаюсь». Очень важно верить и настраиваться на здоровье и делать визуализации каждый день.

Также мне очень помогли истории выздоровления из интернета

История американки доктора Рут Хейдрих, которая исцелила опухоль молочной железы вегетарианством, и она здорова уже более 25 лет. Также меня очень вдохновила история мужчины с раком кишечника. Он рассказывал, как отказался от операции и визуализировал, что его опухоль с каждым днем становится всё меньше. Он представлял свою опухоль как моток колючей проволоки и несколько раз в день представлял, как сжигает ее по частям на огне, и она становится все меньше.

Я придумала для себя визуализацию с деревом. Очень люблю березы, поэтому я постоянно представляла, как я прижимаюсь грудью к светлому стволу, как по дереву уходит моя энергия из опухоли. И старалась почувствовать, как опухоль уменьшается, размягчается и мне становится легче.

Кроме того я постоянно читала духовные книги

«Беседы с Богом» Нила Доналда Уолша», «Трансерфинг реальности» Вадима Зеланда, книги Ричарда Баха. Очень помогает книга Марси Шимоф «Книга про счастье». Я каждый день смотрела по две комедии или два позитивных фильма – то есть напитывала себя энергией радости. Также я находила радостные картинки в интернете и смеялась.

Опухоль начала уходить через месяц

Из каменно-тяжелой она постепенно стала мягчеть, контуры ее стали расплываться и уменьшаться. И еще через два месяца она полностью исчезла. Я сделала УЗИ и маммографию: врачи были в шоке – никаких новообразований у меня обнаружено не было!

Сейчас я каждый год прохожу обследование, которое подтверждает моё полное выздоровление. В мае 2015 года я прошла тестирование на фазово-контрастном микроскопе по капле крови. И врач биохимик сказала, что у меня в крови нет даже атипичных клеток, которые всегда есть у бывших онкопациентов.

Я общаюсь с теми женщинами, с которыми я лежала в онкологическом центре. Все они прошли весь курс традиционной медицины: десятки химиотерапий, облучение, операции. К сожалению, большинство из них уже умерли или находятся на инвалидности. Я знаю несколько случаев, когда после полного курса официального лечения, люди возвращаются к онкологам с метастазами.

После онкологии я в течении трех лет была вегетарианцем. Я полностью отказалась от мяса и алкоголя. Раз в неделю ела рыбу и потребляла молочные продукты. Я хорошо себя чувствовала на вегетарианстве, но мне не всё нравилось. Я была здорова, но лишний вес не уходил. При росте 165 см я весила 76 кг. Начали усиливаться пигментные пятна на коже лица и появляться новые. И при прохождении медосмотра я обнаружила, что у меня повышен сахар в крови – 6,4 (при норме 3-5), и холестерин был выше нормы. Я очень удивилась, но потом поняла, что это действие шоколада, булочек и разных магазинных сладостей. То есть я понимала, что отказавшись от мяса и алкоголя я нахожусь на пути к здоровью, но надо было менять свой рацион более серьезно.

Год назад приняла решение полностью отказаться от вареной пищи

Сейчас я, мой муж, старший сын и моя сестра едим только живую растительную пищу. Я потеряла 12 кг лишнего веса. Очистилась кожа лица, ушла седина. У меня постоянно хорошее настроение, высокая работоспособность и большое количество энергии.

На данный момент я уже год, как на сыроедении. И хочу рассказать об интересном опыте. Два месяца назад я начала допускать кроме шоколада и сыра, некоторые не сырые продукты. Я могла купить пирожное, халву, шоколадные конфеты, магазинные салаты с майонезом. Есть мнение, что можно легко сорваться с сыроедения. По моему опыту, через 10 месяцев сыроедения, организм достаточно перестроился и очистился. И когда я допускала не сырые продукты, то реакция организма была резко отрицательная. Тут же нарушался стул, вплоть до жидкого, болел живот. Утром шло сильное чиханье, был сильно обложен язык, изжога, и после нескольких кусков кремового торта, на утро было ощущение, как будто я выпила вчера спиртных напитков и сильно отравилась. Такие же ощущения были на магазинные салаты и конфеты. Вернулась мигрень, о которой я забыла на сыроедении и от которой страдала не один десяток лет. Сразу же вернулся лишний вес. Если за 10 месяцев я сбросила 12 кг, то за 2 месяца такого «баловства» я вернула себе 7 кг веса. Мне было очень некомфортно от этой не сырой еды, так что я с большим облегчением вернулась на сыроедение.

О духовности

У нас дома уже 2 года нет телевизора, все фильмы мы смотрим из интернета, без рекламы. Я постоянно смотрю видео о сыроедении. Очень благодарна Сергею Доброздравину , Михаилу Советову , Юрию Фролову . Очень понравился проект «1000 историй о сыроедении» . С удовольствием смотрю видео Павла Себастьяновича. В июне 2015 года мы были на Московском фестивале сыроедения и вегетарианства. Нам там очень понравилось.

Год назад я узнала, что метод, с помощью которого я исцелилась, давно уже применяется в Голландии. Еще в 40-х годах прошлого века голландский врач Корнелиус Моэрман лечил раковых больных вегетарианской диетой, натуральными витаминами и обязательной психологической поддержкой. Документально засвидетельствовано полное излечение 116 онкобольных из 160 человек. И это были очень тяжелые больные с 3-й и 4-й стадией рака. От большинства из них отказалась официальная медицина. Остальные больные получили значительное облегчение. Метод К. Моэрмана в 5-8 раз эффективней, чем методы традиционной медицины. Безо всяких операций, инвалидностей и последствий для организма.

В Голландии при онкологии пациент может выбрать официальное лечение, либо метод Моэрмана. Часто после операций и облучений люди переходят на метод Моэрмана, чтобы исключить возвращение рака.

В США уже многие годы работает Институт Герсона. Многие тысячи безнадежных раковых больных полностью излечились, изменив питание по схеме Макса Герсона. Есть замечательный фильм в сети – Терапия Герсона. (Прим. от МедАльтернатива.инфо: скорее всего речь идёт о фильме . Фильм действительно замечательный).

Затем мне попалась книга Кацудзо Ниши «Макробиотическое питание» и в ней было сказано, что в Японии также очень успешно лечили онкологию вегетарианством, лечебным голоданием и магниевой диетой. В состав этой диеты входили как раз сырые овощи, замоченные не варёные крупы и прием витаминов, особенно магния. Кацудзо Ниши говорил, что следует полностью исключить сахар, соль, консервы, копчености, крахмал, продукты из белой муки, спиртные напитки. И я поняла, что всё делала правильно.

Потом я прочитала книгу Евгения Геннадьевича Лебедева «Давайте лечить рак». В ней автор описывает, как он вылечил многие десятки безнадежно больных пациентов с онкологией. И упор в лечении делался именно на макробиотическом питании и изменении своей духовности. Автор сам прошел через онкологию, в книге он дает подробные схемы лечения онкопациентов, и я полностью согласна с его методикой.

Хочу заметить, что Е.Г. Лебедев настаивает именно на православном образе жизни. Но надо понять, что Кацудзо Ниши, у кого Е.Г.Лебедев взял свою методику, узнал о таком способе исцеления у дзен-буддийских монахов, которые пользовались ею многие сотни лет. Я тоже придерживаюсь восточных взглядов и выздоровела с помощью этой методики. Поэтому, на мой взгляд, неважно, к какой из конфессий ты принадлежишь, важно то, что ты несешь в мир. Если это любовь и радость, то и возвращаться к тебе будет именно любовь и радость.

Сейчас я работаю над большим проектом – создать в России оздоровительный центр по методу Корнелиуса Моэрмана. Я назвала этот оздоровительный центр «Жизнь». Пациенты будут жить там 2-3 месяца для полного очищения и выздоровления от онкологии.

Почему я настаиваю на том, что пациенты должны именно жить в оздоровительном центре? Дело в том, что я написала о своем опыте выздоровления во многие лечебные газеты. И мой рассказ опубликовала газета «Бабушкины рецепты». Мне стали приходить письма от раковых больных, которые либо не хотят делать операцию по удалению опухоли, либо такая операция им противопоказана.
Я ответила на все письма и подробно описала, что и как надо делать. Особенно я настаивала на изменении питания, приеме витаминов и работе с настроем на выздоровление. Из десятка писем только одна женщина написала, что придерживается вегетарианства, остальные не смогли преодолеть тягу к шашлыкам и колбасе. А ведь у них у всех росли опухоли, то есть рак прогрессировал. И я поняла, что в одиночку справиться с раком очень сложно.

Поэтому я хочу создать лечебное учреждение, где под присмотром врача-диетолога и хорошего онкопсихолога, пациенты будут выздоравливать и, что не менее важно, учиться жить дальше без рецидивов.

Также я планирую, чтобы в оздоровительном центре «Жизнь» были группы лечебного голодания – как правильно это делать, группы перехода на вегетарианство и сыроедения . Группы для потери веса естественным путем. Группы выздоровления методами натуропатии от сахарного диабета и сердечно-сосудистых заболеваний. Что тоже очень эффективно и без всяких побочных явлений.

Сейчас я получаю образование клинического психолога и уже прошла курсы онкопсихолога

Онкопсихологов сейчас в России очень мало, всего несколько десятков, хотя на Западе онкопсихологи работают при каждом научном и онкологическом центре. Есть статистика, что при работе онкопсихолога с пациентом выздоравливаемость повышается во много раз.

У меня готов бизнес-план оздоровительного центра «Жизнь», и сейчас я нахожусь в поисках спонсоров – людей, готовых вложить деньги в новый и очень перспективный вид бизнеса по оздоровлению людей методами натуропатии.

Спасибо за то, что прочли мою историю. Буду рада пообщаться со всеми слушателями, кому интересна тема исцеления от рака методами натуропатии, тема сыроедения. С теми, кто хочет полностью выздороветь от рака, и кому не показана химиотерапия или операция. Либо кто сам не хочет делать калечащие тело операции и процедуры. И жду предложений от деловых партнеров по оздоровительному центру «Жизнь».

Ольга Ткачёва (получить консультацию можно через раздел )

Они столкнулись с раком молочной железы или его угрозой лицом к лицу и говорят об этом без стеснения – для того, чтобы призвать окружающих внимательнее относиться к своему здоровью. Их голоса сливаются с голосами миллионов женщин во всем мире, победивших эту болезнь.

СИНТИЯ НИКСОН

"Бороться с раком трудно. Видеть, как это делает любимый человек, еще тяжелее. Я знаю, о чем говорю, потому что побывала и на той, и на другой стороне.

Единственное, чего действительно стоит опасаться – это поддаться страху. Бояться нужно не того, что покажет маммография, а того, что ты можешь на нее не пойти".

Звезда сериала "Секс в большом городе" Синтия Никсон впервые услышала о раке груди будучи ребенком, когда его диагностировали у ее мамы Энн Нолл. Энн победила рак, а когда он вернулся снова, сделала это еще раз. Сама Синтия заболела раком молочной железы в 40 лет. Справившись с ним, она стала помогать женщинам, которые тоже столкнулись с этим недугом. Никсон говорит, что вылечиться ей помог в том числе и мамин опыт: у нее она научилась доверять себе и своим ощущениям и не бояться задавать вопросы о своем здоровье.

БЕТТИ ФОРД

"Еще вчера все было в порядке, а сегодня я в больнице, и мне делают мастэктомию. Я подумала тогда о том, сколько женщин тоже могут попасть в такую ситуацию. И решила открыто говорить о своей болезни – ради тех людей, чьи жизни могут быть в опасности. Благодаря моему опыту и открытой дискуссии о раке груди многие женщины узнали о самообследовании, необходимости регулярных визитов к врачу, о маммографии. Все это невероятно важно.

Мне было легче принять операцию, потому что я была замужем 26 лет, мы с мужем вырастили четверых детей. У меня были любовь, забота, внимание. Но у многих женщин нет таких эмоциональных ресурсов. Поэтому нужно также не молчать о страхах, связанных с раком груди. Переживать из-за физических изъянов, которые оставляет рак молочной железы – нормально. И честно. Когда я спросила себя: лучше потерять правую руку или грудь, подумала, что пусть уж лучше это будет грудь.

Рак калечит не только тело, но и душу. И лучшие врачи мира не умеют лечить душу. На это способны только любовь и понимание".

Супруга президента США Джеральда Форда стала одной из первых женщин в мире, без стеснения заговоривших о раке груди. Она перенесла мастэктомию в 1974-м и призвала своих соотечественниц ежегодно проверяться у маммолога. И многие последовали ее совету! В 1976-м врачи сказали Форд, что она полностью излечилась от рака.

АНДЖЕЛИНА ДЖОЛИ

"Я не чувствую, что лишилась того, что делает меня женщиной. Мой выбор сделал меня сильнее, и он никоим образом не умаляет мою женственность.

Решение сделать мастэктомию далось мне нелегко. Но я рада, что сделала это. Я могу сказать своим детям, что им больше не надо бояться потерять меня из-за рака груди".

В 2013-м актриса согласилась на превентивную двойную мастэктомию после того, как врачи диагностировали у нее 87-процентную вероятность возникновения рака груди, и написала об этом эссе. В прошлом году Джоли перенесла также операцию по удалению яичников.

КАЙЛИ МИНОУГ

"Сражаясь с раком, важно помнить: ты – все та же. Это опыт, который полностью обнажает душу. И большинство людей, переживших рак, чувствуют, что теперь знают себя лучше, чем раньше".

Певице было 36 лет, когда врачи обнаружили у нее рак груди, она была на вершине своего успеха и ездила по миру с концертами в рамках большого турне. Выступления тут же пришлось прервать. Миноуг перенесла частичную мастэктомию, прошла полугодовой курс химиотерапии. И полностью вылечилась.

МЭГГИ СМИТ

"У рака, знаете ли, есть свои плюсы. Моя химиотерапия, например, порадовала гримеров "Гарри Поттера" – парик надевается гораздо легче, когда на голове нет ни одной волосинки".

О том, что она больна раком груди, британская кинолегенда и двукратная обладательница "Оскара" Мэгги Смит узнала во время съемок шестой части "Поттерианы". Несмотря на серьезный диагноз и депрессию после химиотерапии, Смит не отказалась от съемок. Она смогла победить болезнь. "Рак лишает всех сил. Но сейчас я снова начинаю чувствовать себя человеком, – говорила она, когда у нее началась ремиссия. – Энергия возвращается".

КРИСТИНА ЭППЛГЕЙТ

"Я в жизни столько не смеялась, как в больнице. Смеялась над странными вещами, которые происходят в моей судьбе. Друзья заходили ко мне с кислыми лицами, а я говорила им: "Ну чего вы? Это не конец света!"

Иногда я плакала. Иногда кричала. Злилась. Тонула в жалости к себе. И все это стало частью моего исцеления".

В 2008-м у американской актрисы нашли рак груди – к счастью, на ранней стадии. Кристине сделали двойную мастэктомию, и через два года после этого она родила ребенка. Ее мама Нэнси тоже болела раком и победила. В 2009-м году Эпплгейт основала благотворительный фонд Right Action for Women, занимающийся организацией скринингов для женщин.

ШЭРИЛ КРОУ

"Единственный человек, которые может тебя спасти – это ты сама. Я запомню этот урок на всю жизнь".

Певица, девятикратная обладательница премии "Грэмми" победила рак груди, обнаруженный у нее в 2003-м году на ранней стадии.

ИНГРИД БЕРГМАН

"Времени, отведенного мне, становится все меньше. Но каждый день, который я проживаю в борьбе с раком, я считаю своей победой".

У легендарной актрисы, занимающей 4-е место в рейтинге 100 величайших звёзд кино за 100 лет по версии Американского института киноискусства, обнаружили рак груди в 58 лет. Она сражалась с болезнью 9 лет, перенесла операцию по удалению левой молочной железы, а затем и правой, но продолжала все эти годы заниматься любимым делом.

ЛАЙМА ВАЙКУЛЕ

"Стала бы я такой, какая я сейчас, если бы не болезнь? Думаю, что нет.

Эта последняя ступень в понимании болезни делает человека предельно открытым, готовым к любви: ты ценишь маму, ты ценишь родных, ты ценишь каждую минуту, когда ты с ними. Выражение "душа открыта" - это даже не совсем точное выражение. Точнее сказать, - ты выучиваешься жить на разрыв, для всех, а для себя уже на последнем месте. Появляется, правда, проблема времени: ты больше не умеешь что-то делать бегло, мимоходом. Становится важной каждая минута. И эта минута наполняется невероятным смыслом, когда ты держишь за руку кого-то бесконечно дорогого".

Певица заболела раком молочной железы в 1991-м, перенесла операцию, химиотерапию, прошла через тяжелую депрессию. Вайкуле справилась, вернулась к полноценной жизни и снова вышла на сцену.

ДАРЬЯ ДОНЦОВА

"Я встала с кровати, подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Ну, что, рак молочной железы, посмотрим, кто кого съест!

Именно в этот момент мне стало понятно: в жизни начинается новый этап. Я прошла большой путь. Сперва не хотела верить, что заболела, плакала, сетовала на тяжелое испытание, надеялась, что откуда ни возьмись прилетит добрая фея, взмахнет волшебной палочкой, и стану я здоровой. Потом испугалась рака и, таким образом разрешила ему стать главным событием в своей жизни, сама поставила болячку на пьедестал. Я была слабой, трусливой, испуганной до дрожи в коленках. Не слышала здравых слов мужа, не воспринимала утверждений об излечимости болезни. Чего греха таить - я упивалась страданиями. Мне так нравилось себя жалеть, расчесывать моральные раны! Но сейчас пришло понимание, что я не слабая, не бедная, не несчастная, не убогая, а способна спокойно жить с болезнью, не подчиняясь ей, и в конце концов непременно выздоровлю. Почему? Да потому что онкология лечится. Есть и другой ответ: я не умру от рака груди, потому что не хочу умирать. Не имею права. Мне пока рано на тот свет, у меня на этом полно дел".проводить самообследование .

Не менее важно рассказывать о необходимости регулярных проверок членам семьи, подругам, коллегам. Очень многие женщины все еще не знают, насколько распространен рак молочной железы, не догадываются, что могут находиться в группе риска, и считают, что нет смысла идти к врачу, если ничего не беспокоит.

Компания Avon уже более 20 лет привлекает внимание к проблеме рака груди в разных странах мира, работает над тем, чтобы диагностика этого заболевания и информация о нем были доступны для женщин всех возрастов. За годы работы благотворительной программы Avon "Вместе против рака груди" в Казахстане более 2 500 000 женщин узнали о профилактике рака и методах его лечения.

В этом году компания Avon запустила эстафету #шагикжизни. Ее уже поддержали ведущие Кирилл Мейстер, Алена Петрова, актеры Ерден Телемисов, Айсулу Азимбаева и другие казахстанские знаменитости. Присоединяйтесь к движению! По хэштегу #шагикжизни найдите посты Avon с фотографией "Шаги к жизни: вместе против рака груди", сделайте репост и передайте эстафету знакомым, отметив их в комментариях. И, конечно, подкрепите слова действиями: запишитесь к маммологу прямо сейчас!

Юлия Пронина, 36 лет

Организатор мероприятий

О начале болезни

Я не могла думать ни о чем, кроме опухоли, - где-то внутри я уже понимала, что это рак. Но, пока не скажут результаты анализов, всегда надеешься на лучшее.

Родственники говорили, чтобы я не накручивала себя: «Тебе же 26 лет! Все нормально, ты же сходила к врачу». Тем более что у мамы и бабушек рака не было.

Через два месяца я узнала результаты, это было в десятых числах сентября, накануне моего дня рождения. Мне позвонил друг и сказал: «Надо возвращаться, у тебя рак груди. Начальная стадия. Все нужно делать быстро». Он не медик, но его эта тема коснулась: мама умерла от рака груди, и он знал, что действовать нужно оперативно.

У меня автоматически хлынули слезы. Сейчас сложно воссоздать свои чувства тогда, но помню, что подумала о родителях и о том, как им рассказать. Вторая мысль - о детях. Я впервые осознала, что хочу стать мамой.

О принятии диагноза

Что будет дальше, я не понимала. Единственное, что я знала, - надо быстро лететь домой и лечиться. После того как я узнала о диагнозе, я пошла к знакомой, с которой мы вместе учились, прорыдала у нее весь вечер, выпила кучу ромашкового чая, чтобы успокоиться, но это не помогло. На следующий день я начала действовать. Мне нужно было переподтвердить диагноз в Австралии, потому что иначе мне бы не вернули деньги за учебу. Я записалась к местному терапевту, который направил меня к онкологу. Сделали УЗИ, пункцию и подтвердили рак. Я реагировала спокойно: я не надеялась на чудесное излечение - мне просто нужно было это подтверждение.

Всего за неделю я решила вопрос с документами и возвратом денег. В это же время мне из России позвонила подруга, которая нашла в Москве врача. Это было большое облегчение, потому что родители обзвонили всех знакомых, и никто не знал, куда идти с этой проблемой. Я сразу не сообразила, что можно обратиться в онкоцентр на Каширке (Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н.Блохина. - Прим. ред. ), несмотря на то что жила почти по соседству. В итоге я отправилась именно туда.

Это было 10 лет назад, и я даже не знала, что кто-то не может пробиться в этот онкоцентр. В мое время ты либо приходил с заключением - направлением от местного онколога, либо шел в платное отделение, сдавал анализы. Если по результатам пункции рак подтверждался, тебя переводили на бесплатное лечение. 18 сентября я вернулась в Москву, сделала пункцию и трепанобиопсию (один из методов диагностики онкологии. - Прим. ред. ). Мне диагностировали трижды негативный рак молочной железы (опухоль характеризуется агрессивным течением и не реагирует на многие существующие виды терапии. - Прим. ред. ). Уже в первых числах октября я начала химию, и в итоге я прошла через четыре химии до операции и еще через четыре после.

О химиотерапии

Первая химия была самой сложной для меня, потому что я не знала, как все происходит и как я себя буду чувствовать после. Это я сейчас знаю, что ты приходишь, тебе делают капельницу на протяжении 30–40 минут или больше (иногда доходит до нескольких часов), а после этого ты идешь домой, где тебе становится плохо. В больнице не так плохо, потому что там тебе дают премедикацию (лекарственная подготовка к медицинским процедурам. - Прим. ред. ), которая позволяет пережить вливания препаратов.

После химии было состояние как после огромной вечеринки - только ты идешь туда не добровольно и пьешь не сколько тебе хочется, а сколько в тебя вливают.

Было плохо. Тошнило, кружилась голова. Прописанные для облегчения симптомов свечки не сильно помогали. Меня сутки рвало, а потом я начинала потихонечку отходить и принимать пищу. Мне хотелось рассола и квашеной капустки. Кстати, если я ела что-то в день химии, то потом у меня к этому продукту было отвращение несколько месяцев. Правда, с шоколадом эта схема не сработала.

Психологически надо мной нависали мысли: «У тебя рак, выхода нет». В нашем обществе никто не думает, что от рака можно вылечиться. Сейчас ситуация немного поменялась, а 10 лет назад на человеке ставили крест. На меня смотрели с таким сочувствием: «Мы-то пожили, а тебе за что!» А я умирать не собиралась.

Пережить последствия химии мне помогали дыхательные упражнения и свежий воздух. Я открывала окна, устраивала сквозняк и глубоко дышала. Я так и после вечеринок делала, когда мне было плохо.

Об операции и реабилитации

Операцию мне делали 19 января. Перед операцией ты никогда не знаешь, что останется от твоей груди. Узнаешь только после наркоза. Читала, как другие девочки писали: «Не предупредили! Я проснулась - груди нет». Когда проходит запланированная резекция, врачи отрезают кусок опухоли и отправляют на гистологию. Если по краям есть опухолевые клетки, отрезают всю грудь. Если нет - оставляют и зашивают. Мне удалили половину груди.

После операции мою опухоль стали проверять на ответ на лечение. Есть пять степеней ответа, а у меня была самая низкая, самая плохая. Мне назначили еще три химии уже другими препаратами, которые считались наиболее эффективными на тот момент, и отправили лечиться по месту жительства. После того как я узнала степень ответа, доверять свое лечение врачам я уже не могла.

Я нашла международный протокол лечения при моей стадии (новообразование размером 2–5 см. - Прим. ред. ) и при моем типе заболевания - трижды негативном раке молочной железы. Оказалось, что одну химию мне просто недодали. Тогда я записалась к другому химиотерапевту и сказала, что мне нужно еще одно назначение. Врач ответил: «Да, все верно, нужна еще одна химия». Я готовилась обороняться, но этого не понадобилось. После окончания химии мне назначили лучевую на Каширке.

О поддержке

Во время лечения я получила колоссальную поддержку, которая приходила отовсюду. Я завела , который был посвящен истории лечения, и одной из первых начала писать о лечении рака груди открыто, без ников, от своего реального имени. Есть популярное сообщество в ЖЖ . Его создательница как-то сказала мне, что на заведение страницы ее вдохновил мой ЖЖ.

Вначале у меня не было ресурсов на отношения. Когда я лечилась, все мысли были о лечении. Потом был период физической и психологической реабилитации, который затянулся на несколько лет. Возможно, если бы я обратилась к психологам, он бы сократился. Но тогда я не знала, что . Я и не осознавала, что мне нужна помощь.

Первый год после лечения я была не готова к отношениям. У меня не было половины груди, на ней был огромный шрам. Я не знала, какие вопросы зададут, когда увидят мое тело. Потом поняла: либо человек принимает мое тело, либо нет.

О беременности

Каждый раз перед очередным [контрольным] обследованием было страшно. Но даже страх со временем притупляется. Я закончила лечение в 2010 году, а в 2015-м, когда уже почувствовала себя здоровой, я забеременела. Это была желательная беременность от любимого мужчины.

Но когда я пришла в женскую консультацию становиться на учет, там просто не знали, что со мной делать, просили бумажку о том, что мне можно беременеть. В онкоцентре на Каширке мне дали направление к гинекологу-репродуктологу, которая сказала: «Вы же знаете свои риски! Трижды негативный рак!» А затем добавила, что, конечно, понимает меня как женщина.

В женской консультации мне сказали: «Еще несколько лет назад тебя бы отправили на принудительный аборт». У меня полезли глаза на лоб.

Шел первый триместр, я была эмоционально чувствительной из-за гормональных изменений. И я уже любила своего ребенка, как можно было говорить об аборте?

Потом в роддоме по месту жительства у меня отказались принимать роды, ссылаясь на то, что из-за онкологии мне нужен специализированный роддом. В тот момент я уже была с огромным животом, и мне все это порядком надоело: надоел сбор анализов, надоело выяснять, где мне рожать и можно ли вообще рожать. Тогда я написала в Департамент здравоохранения Москвы.

На письмо отреагировали быстро и собрали консилиум у главного гинеколога города Москвы. Врачи сказали, что изучили мою историю болезни и вообще не понимают, почему меня гоняют по всем инстанциям, заставляя проходить обследования, - ведь я обычная беременная женщина. Оказалось, что рожать я могу где хочу. Единственным вопросом осталось кормление грудью. Гинеколог велел посмотреть, будет ли лактация после родов, потому что из-за операции протоки, скорее всего, нарушены, из-за чего может развиться мастит. В итоге мне подавили лактацию, хотя я знаю девочек, которые кормили сами.

16 июня 2016 года у меня родилась дочь. Кстати, 16 июня 2010 года у меня была последняя лучевая терапия. Такое вот интересное совпадение.

О помощи другим людям

Во время лечения на Каширке я подслушала разговор женщины, прочитавшей книгу о лечении онкологии, которая помогла ей не бояться. Я тогда решила, что обязательно напишу книгу. И я написала книгу под названием «Стать мамой после рака груди». Связалась с несколькими издателями, но пока не берут. Может быть, выпущу за свои деньги.

Мне часто пишут, спрашивают, куда обращаться и что делать. Когда попадаешь в экстренную ситуацию, обычно нет времени перелопатить весь интернет, чтобы найти нужную тему. Поэтому я завела сообщество, где помогаю женщинам личным опытом. Потом благодарности пишут, мне это приятно. Мне кажется, что делиться опытом - моя миссия.

Если вы или кто-то из ваших близких столкнулся с онкологическим диагнозом женской репродуктивной сферы, - знайте, что вы не одни. Благотворительная программа объединяет экспертов в сфере лечения онкологии женской репродуктивной сферы и оказывает информационную и психологическую поддержку женщинам с диагнозом.

Программа создала большое сообщество женщин с опытом жизни с онкологией по всей стране, которые поддерживают друг друга онлайн и во время личных встреч. В Москве в рамках проекта можно бесплатно посещать группы арт-терапии, танцев, йоги, скандинавкой ходьбы цыгун и ходить в качестве добровольцев в больницы, чтобы поддерживать женщин после операции.

Александр Бессонов

Врач-онколог, специалист по заболеваниям молочной железы

Чем опасен трижды негативный рак?

Трипл-негативный рак молочной железы (РМЖ) мы определяем через отрицания - то есть через исключение того, чем он не является. Клетки такой опухоли не имеют на своей поверхности структур, которые мы обычно выявляем при определении биологического подтипа РМЖ. Они не имеют гормональных рецепторов: то есть опухолевые клетки не получают стимулирующего сигнала от гормонов.

Когда я общаюсь с пациентами, я обычно объясняю это так: представьте себе дом, на крыше которого спутниковая антенна. Очевидно, что хозяин дома любит смотреть телевизор. Когда мы видим на поверхности опухолевой клетки структуру, которая принимает определенный сигнал (своеобразную антенну), мы понимаем, что для опухолевой клетки этот сигнал имеет большое значение. При трижды негативном раке таких «антенн» на поверхности клеток мы не видим. Опухоль не нуждается в экзогенной (внешней) стимуляции для своего роста и развития - она автономна. Такие опухоли характеризуются более агрессивным течением и чаще поражают внутренние органы - печень, легкие и головной мозг.

Трипл-негативный РМЖ в определенной степени хуже других, поскольку наш арсенал терапевтических средств ограничен: мы не можем использовать ни гормонотерапию, ни биотерапевтическое лечение. У нас остается фактически один вариант: химиотерапия.

Сколько лет должно пройти после лечения рака, чтобы женщина смогла беременеть и рожать?

Стандартов в этом вопросе не существует. Это должно решаться индивидуально, на консультации с онкологом. В целом считается, что наибольшая частота местных рецидивов приходится на срок до двух лет после лечения. Если в течение двух лет организм женщины находится в ремиссии (свободен от опухолевого процесса), многие онкологи разрешают пациенткам рожать. Некоторые онкологи говорят о трехлетнем сроке. Но многое зависит от обстоятельств: стадия заболевания, риски прогрессирования. Необходима совместная консультация онколога и репродуктолога.

Критическое значение имеет репродуктивный потенциал женщины. После 35 лет качество яйцеклеток драматическим образом ухудшается - это биологический процесс, который не связан с онкологией. Если речь идет о пациентке 38 лет, мы говорим о перерыве в год, три года или пять лет не только с точки зрения опухолевого процесса, но и с точки зрения репродуктивной функции. При успешно излеченном злокачественном новообразовании препятствий для беременности и родов нет.

Какие условия должна соблюдать женщина, которая пережила онкологию и хочет стать матерью?

Она должна быть в тесном контакте с компетентными врачами - онкологом и гинекологом-репродуктологом. К сожалению, тот формат скрининговых обследований, которые обычно проходят роженицы, неадекватен. Нужен мультидисциплинарный подход и внимание к пациенту.

В процессе беременности и кормления можно и нужно проходить УЗИ. Дело в том, что сама по себе беременность, роды и первый год после родов - это состояния, ассоциированные с риском РМЖ, даже у женщин, которые не переносили онкозаболевание до родов.

Нужно сказать, что с компетентностью специалистов у нас в стране большие проблемы. К выбору специалиста, естественно, нужно подойти со всей ответственностью.

Любая гипердиагностика, любая ложная диагностика может повлиять на психоэмоциональное состояние женщины. Беременная женщина, которая перенесла онкозаболевание, нуждается в особой поддержке - как близких, так и врачей.

Если женщина перенесла онкозаболевание, важно не запугивать ее, не вводить в заблуждение. Беременность - очень хрупкое состояние. Если действиями врача-онколога будет руководить необоснованный страх, то даже из лучших побуждений он может нанести пациентке психоэмоциональный и финансовый ущерб. В конечном итоге это все может сказаться на здоровье ребенка. Компетентность и грамотность специалистов - залог успешного лечения.

Диагноз мне поставили не сразу. У меня отягощенная наследственность: болела мамина сестра, бабушкина сестра. Они, к счастью, выздоровели.

Когда у меня обнаружили в груди уплотнение и врач сказал, что это просто нормальные возрастные изменения, я почувствовала беспокойство и продолжила обследование. Поэтому, когда через два месяца мне поставили диагноз «рак молочной железы», я уже была к нему внутренне готова.

Что испугало больше всего

Меня испугало, что лечение продлится долго, минимум полгода. Что я выпаду из своего активного образа жизни: я занималась спортом, у меня сын-спортсмен.

Но самый большой шок испытала, когда мне сказали, что отрежут грудь. Полностью, без вариантов. Вот в этот момент меня переклинило, я сказала мужу, что вообще не буду лечиться.

Я была уверена, что вылечусь, потому что есть пример выздоровевшей тети. Но грудь для меня - символ женственности, и потерять ее было страшно.

В итоге муж нашел врачей, я получила направление в Москву, где мне сделали операцию с реконструкцией. То есть удалили молочную железу подкожно и поставили импланты. Это удалось, потому что у меня была самая ранняя стадия.

Что было самым трудным

Химиотерапию я переносила достаточно тяжело. Не знаю, с чем это связано - с моим организмом или с препаратами.

Когда меня спрашивают, чего ожидать от «химии», я говорю - ничего. Потому что каждый переносит ее по-своему. Кто-то сразу выходит на работу: «прокапались», день полежали, наутро - в офис. Я лежала по 3-5 дней, просто не могла встать с постели, было очень тяжело.

Сейчас существуют препараты, которые снимают побочные эффекты. Но только врач подскажет, как именно их облегчить. Я могу посоветовать разве что настраиваться на лучшее и быть внимательной к себе.

Как я чувствовала себя без волос

У меня были длинные волосы. Когда они «посыпались», я поняла, что не хочу их собирать с подушки или делать стрижку. Попросила дочку, чтобы она меня побрила, мы даже с ней сняли это на видео и выложили ролик в соцсеть.

Ничего страшного в этом я для себя не видела. Не боялась шокировать публику, не покупала парик, иногда крутила себе чалму. Однажды я приехала к сыну на тренировку, и охранник на проходной не хотел меня пускать внутрь. Спрашивал, куда я и к кому. Попросил показать документы. Это было смешно.

Мне кажется, более болезненно отреагировал муж: он плакал, когда я побрилась.

Для меня же это было символично. Вообще, мне кажется, когда женщина хочет что-то изменить, она делает стрижку. Вот я эти волосы ритуально сожгла с молитвами о выздоровлении.

Чем помог психолог

Я быстро прошла все этапы от отрицания до принятия своей болезни. Спокойно принимала все тяготы химиотерапии, потому что у меня была цель - выздороветь.

И когда вылечилась, закончила последнюю капельницу, наступил этот страшный момент апатии, когда вроде бы все хорошо, но словно находишься в каком-то вакууме.

Я вообще не понимала, чего хочу, что дальше делать, куда двигаться. Потому что остается страх, вдруг болезнь вернется, вдруг рецидив. И смысл тогда что-то начинать?

Это состояние длилось несколько месяцев, потом я пошла к психологу. С его помощью я и справилась с чувством полной бессмысленности. Не знаю, в какой момент оно прошло. Я просто посмотрела на свою жизнь со стороны. Увидела, что все-таки, даже если не ради себя, мне есть ради кого жить.

Очень поменялись отношения с мужем. Честно говоря, до диагноза мне показалось, что я с ним разведусь, что он мне чужой человек, что он меня не понимает. Что мы прожили 16 лет вместе и уже давно не родные, нас ничего не связывает.

Болезнь поменяла отношения, мы смотрим друг на друга иначе. Психолог мне помогла увидеть, что муж - не преграда к моему личностному росту, а он - мой ресурс, помощь и поддержка. Он везде ходил со мной, удивляя врачей. Когда было совсем плохо, он держал меня за руку. После операции двое суток просидел рядом.

Благодаря психологу я теперь не делаю ничего, если не хочу. Я стала проще относиться к быту. У меня был синдром отличницы, я считала, что все должно быть идеально. А потом поняла: не должно! Идеального вообще не бывает.

Как помогли близкие

Мне было безумно сложно просить о помощи. Всегда думала, что просить - это унизительно. Я раньше таким человеком была: «все сама». Перфекционистка, и коня на скаку остановлю, и в горящую избу войду, и все такое.

Но когда физически оказываешься беспомощной, когда лежишь в кровати после химиотерапии, то просто не можешь обойтись без помощи.

Еще мне очень помогли разговоры с батюшкой в церкви. Он мне сказал: просить мешает гордыня. Просить - это не плохо, это хорошо, это нужно. Когда мы просим, то даем возможность другому человеку оказать нам помощь. Ему становится понятно, как именно он может помочь.
Я всегда думала, что просить - это унизительно. Но оказалось, это не так.

Очень помогли близкие, тетя, подруги. Некоторые знакомые звонили моему мужу и плакали. Но не надо этого делать. Если хотите поддержать заболевшего раком, нужно просто позвонить, сказать, что все будет хорошо. Слезы и жалость нужны меньше всего.

Люди, сталкиваясь с таким диагнозом близких, почему-то думают, что все должно поменяться, мир рухнет. Нет, можно вести обычный образ жизни. Более того, важно как можно больше в него вовлекать заболевшего человека. Я, например, ходила с подругой в театр, потому что очень его люблю.

Нужно находить повод для радости. Лечение длится минимум полгода, можно наконец заняться тем, на что раньше не хватало времени: выучить иностранный язык, научиться шить или вязать.

То есть максимально стараться разнообразить жизнь, не делать из болезни культ.

Как проходила реабилитация

После операции меня сразу отправили к реабилитологу, который показал набор упражнений для рук, чтобы их разрабатывать. Они простые, но нужно делать их ежедневно.

Было тяжело, казалось, что рука уже никогда не поднимется. Было ощущение, как будто в ней натянуты канаты. Но все наладилось, через три месяца я уже пошла в бассейн. Ходила на лечебную физкультуру у себя в Твери, сейчас уже занимаюсь йогой, стою на голове, никаких ограничений нет.Я поняла, что не хочу соответствовать стандартам, быть как те женщины с красивых фотографий в Инстаграме. Я поняла, что не хочу больше стремиться к идеалу, его достичь невозможно. Можно бесконечно переделывать себя, и все равно оставаться недовольной. Признаться себе в этом было тяжело.

Мой главный совет женщинам с РМЖ - верить, что ты будешь здорова. И верить в свои силы. Тогда они непременно появятся, чтобы все это преодолеть.

Благодарим Aviasales за помощь в подготовке материала.

«Это не приговор. Это болезнь, которая лечится. Любая болезнь требует своих определенных усилий – да, страданий – да. Но она лечится», – это говорит 16-летняя девушка, Карина.

«Первое, что я подумала, услышав слово «химиотерапия»: «Мои волосы!» – делится улыбчивая Маша с симпатичным каре до плеч. – Я записывала съеденные таблетки в красивую тетрадочку и называла их как-нибудь ласково: преднизалончик, например. Так меня научила моя бабушка, которая тоже перенесла рак: она считала, что каждая выпитая таблетка – это не гадость химическая, а то, что тебе поможет. Я закрывала глаза и представляла, как уходит все плохое, как организм очищается, обновляется, перестраивается».

«У меня были роскошные волосы, и мне их было очень жалко. А когда меня побрили налысо, мне так понравилось! – рассказывает Даша, а на экране компьютера возле нее мелькают фотографии умопомрачительно красивой, стильной девчонки. – Даже потом, когда после химиотерапии у меня снова начали расти волосы, я сама брилась еще несколько раз».

«Мне подруга сказала: «Тань, у нас с тобой произошло то, чего так все боятся: у нас с тобой больны дети. Чего нам еще с тобой бояться? Теперь просто мы живем и лечим своих детей». – Это говорит приятная женщина с ласковыми глазами, а ее сынуля Никита, лет 7–8, играет на гитаре «любовную песню для одноклассницы Дианы, которая такая красивая!».

Кадры сменяются кадрами, а на них мамы и папы, маленькие дети, юные девушки и молодой парень рассказывают о том, что им довелось пережить: о страхах, боли, злости, отчаянии, чувстве бессилия, беспомощности и уязвимости. Мамы признаются, что тайком, чтобы никто не видел, рыдали в туалете. Дети описывают, как рисовали в больнице недосягаемую для них тогда еду: икру, огурчик, гамбургер, рожок с мороженым. Девушки вспоминают, как звонили подругам и выли в трубку.

А еще они рассказывают о надежде. О вере и стремлении выжить – во что бы то ни стало. О целях, которые они перед собой ставили. О том, что благодаря болезни научились ценить каждое мгновение, наслаждаться ощущениями и ловить чудесные впечатления, как бабочек в сачок.

Они поминают добрым словом врачей-суперпрофессионалов и отзывчивых людей, которые им помогали. «Нужно общаться, не замыкаться на своем горе, не быть букой. У нас в больнице все друг друга поддерживали, особенно новеньких, выручали лекарствами, делились едой. Все друг друга подбадривали».

Все эти люди сходятся в одном: «Главное – настрой!»

«Когда тебя лечат жесткой химией, у тебя тела нет, ты сделать ничего не можешь. Но у тебя есть твои мысли. Как ты их выстроишь, как ты все решить, так оно все и будет. – Это слова не мудрого старого профессора, а всего лишь студентки, которая только вступает в жизнь, но которая уже сумела победить серьезное заболевание. – Даже когда у меня было давление 40 на 20, я лежала и думала: «Я буду жить. Да, сейчас мне плохо, но завтра мне станет лучше. И мне становилось лучше».

Наши мысли материальны. Верьте в хорошее – и рак отступит. В конце концов, это просто болезнь.

Предлагаем вам Фильм Павла Руминова «Это просто болезнь» – истории тех, кто победил рак. Все эти люди, которые сидят перед камерой, выжили. Справились. Смогли. А это значит, что шанс есть у каждого. Знайте: вы не одиноки. Посмотрите, послушайте, убедитесь – и поверьте в свои силы!

Студия «ДА», комания «Янтарный дом» при поддержке фондов «Адвита» и «Подари жизнь»

Мы в соц. сетях

Статьи по теме: