• Тип: Реферат
• Стоимость: 2000 р.
• Заказ номер: 451032
• Дата заказа: 10.06.2015
• Дата выполнения: 17.06.2015

Часть готовой работы:

Введение 2
1. Определения «добра» и «зла» в философии 3
2. Проблема философского определения противостояния добра и зла 7
3. Анализ темы добра и зла в русской философии постмодернизма 11
Заключение 15
Список литературы 17

Список литературы

1. Бердяев Н.А. Философия свободы. М.: АСТ, 2005. 155 с.
2. Валеева Г.В. Категории добро и зло проблемы теодицеи // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. 2012. №1-1. С.239-247.Ильин И.А. О сопротивлении злу силой. – М.: Даръ, серия Русская культура, 2006. – 480 с.
3. Ильин И. А. О сопротивлении злу силою. М.: Айрис-Пресс, 2007. 574 с.
4. Назаров В.Н. Введение в теологию. М.: Гардарика, 2004. 320 с.
5. Лейбниц Г.В Опыты теодицеи// Сочинения: в 4 т. М.: Мысль, 1989. Т. 4. 349 с.
6. Соловьев В.С. Оправдание добра: Нравственная философия. М.: Республика, 1996. 479 с.
7. Трубецкой Е.Н. Смысл существования. М.: Институт русской цивилизации, 2011. 656 с.


Выдержка из работы

1. Определения «добра» и «зла» в философии
В философии «добро» и «зло» - это морально-этические категории, в которых отражается нравственная оценка поведения личностей, а также общественных явлений с определенных классовых позиций. Под «добром» понимается то, что общество считает нравственным, достойным подражания. «Зло» имеет противоположное значение: безнравственное, достойное осуждения. В определении понятия добра и зла каждый философов, по существу, отстаивал нравственную позицию того или иного класса, к которому сам принадлежал.
Идеализм искал вечные и неизменные основания добра и зла, усматривая их в божественной воле или абсолютном духе. Представители материализма чаще всего находили источник добра и зла в абстрактной природе личности, в его желании к наслаждению, к счастью. Даже те из них, кто связывал нравственность с условиями существования и воспитания личности, объявляли представления о добре и зле вечными и неизменными.
На самом деле под неисторической людской природой всегда скрывались социально обусловленные черты, свойственные представителям определенной социальной общности. Согласно этому в определении понятия добра и зла каждый философ ставал на сторону нравственности того или же другого класса.
Действия личностей оцениваются как добро или зло соответственно тому, способствуют они или препятствуют удовлетворению исторических потребностей общества в целом, т.е. интересам прогрессивного класса, выражающего эти потребности. Представления о добре и зле выражаются через совокупность конкретных нравственных требований, определяющих нормы поведения личностей в конкретном историческом обществе. Еще на заре развития цивилизации параллельно возникли и создавались мораль и религия. Моральные нормы дают людям возможность оценивать свои и чужие действия, сопоставлять их с идеалом, направлять и регулировать отношения с другими людьми.
Простые нормы морали - представления личностей о добре, зле, долге, счастье, справедливости - передаются от поколения к поколению. Естественно, они конкретно исторически обусловлены, на них отражаются противоречия тех или иных периодов существования общества, социальные катаклизмы. Но общая гуманистическая основа остается неизменной. Мораль одинаково требовательно относится ко всем людям.

Нравственная позиция автора определяет те нравственные принципы, которые предлагаются в социальной теории. А тогда, когда они совсем не предлагаются, открывается путь господству безнравственности. Невозможно вести речь о цивилизации, прогрессе, если не берутся в расчет пути нравственного развития личности и общества. Зло и цивилизация для Достоевского несовместимы и в понятиях, и на практике.

Исследование глубин человеческого сознания не является самоцелью для Достоевского, а поиском идеала, и социального и нравственного. Идеал, достойный следования ему, – это единство Истины и Добра, отсюда и его идея Красоты. А если этого единства нет? – задает вопрос Достоевский. Если следовать Истине, не задумываясь о нравственности? Если творец социальной теории исходит только из рационального осмысления жизни? Что будет тогда? На эти вопросы Достоевский дает ответы в романе "Преступление и наказание".

В образе Раскольникова он соединит создателя теории и ее практического воплотителя в жизнь, то есть Раскольников объединит и замысел, и последствия его. Достоевский исследует, какая связь между мыслью и действием Раскольникова, причем мыслью запрятанной в глубине сознания, так как на поверхности сознания – мысль о благе человечества. Но что за ней? Он последовательно выясняет суть теории Раскольникова, личностные мотивы, побуждающие его к делу, и неизбежность именно такого финала.

Что касается теории, то ее главная идея – право исключительного человека на наведение порядка в жизни, на воплощение идеи социальной справедливости в том ее понимании, которое присуще ему, а следовательно, и право его преступить общественные нормы нравственности.

Прогресс и преступление, прогресс и зло как нераздельное единство, как единство противоположностей, зло как обязательный принцип прогресса, зло как допускаемая черта реформатора – эти принципы – объект философского размышления Достоевского. И один из важнейших его выводов: попытка жить по законам рациональности не освобождает человека от необходимости подчиняться силе нравственных устоев человека и общества. Человек не может отказаться от общечеловеческого: освобождая себя от норм нравственности как высших общечеловеческих ценностей, Раскольников как человек, живущий в обществе, кончает тем, что ориентируется на самые худшие образцы поведения людей; его поступки оказываются безнравственными. При этом важным является то, что главным судьей его поступков стало не столько общество, другие люди, а сам человек, совершивший безнравственный поступок.

Нравственны или безнравственны всегда конкретные люди, а не общество, то есть нравственная атмосфера общества определяется тем, что есть в душах людей.

Итак, Достоевский приходит к выводу, что идея, исключающая нравственность из основополагающих устоев общества, всегда ложна. Ложна идея, разделяющая людей на обычных и необычных (которым позволено все). Ложна идея, противопоставляющая цель и средства ее достижения, то есть благородная цель и любые средства ее достижения.

Достоевский показывает, как страшна для человечества ложная идея, как социально опасно основанное на ней человеческое поведение. И, следовательно, какой предельной ответственности требует все рассуждение о социальном идеале.

Но не только к целой серии исторически значимых отрицаний пришел Достоевский. Он отчетливо увидел ту точку опоры в человеческом существовании, которая для него будет впоследствии приобретать все большую важность – это Добро. В нем красота человеческой души, вне добра и красоты невозможно постижение истины Бытия. Достоевский начинает по-новому смотреть на добро: он видит в нем не только его беззащитность, но и жизненную силу. Он начинает рассматривать его как единственную действительную и действенную силу и основу прогресса, его главное проявление. Носители добра становятся в его творчестве людьми, влияющими на ход исторических событий.

Добро как реальная сила не может насаждаться искусственно, насильственно, оно может быть только результатом собственных исканий и убеждений человека, выступая и существуя как внутренний идеал. Этот вывод он делает на примере судьбы Раскольникова.

Ориентация на добро как основной устой естественно развивающейся жизни определила обостренный интерес Достоевского к проблеме соотношения реформаторства и нравственности. Для него становится важным это соотношение и в содержании социальных идей, и в облике их носителей и реализаторов, причем не только на примере судьбы одного человека, а как общественное явление, как тенденция жизни.

Эта проблема блестяще решена в романах "Преступление и наказание" и "Бесы". Признав диалектику добра и зла, Достоевский показал, что раскрыть суть добра на разных уровнях его бытия – и индивидуальном и общественном, возможно через его противоположность, то есть зло. Достоевский показывает, что добро и зло не могут быть разведены на далекое друг от друга расстояние, так как добро и зло в самом человеке. Основания для зла возможны в душе каждого человека. В том и опасность зла как социального явления, что оно опирается на эти основания в человеческой душе, что оно побуждает и поднимает самые темные силы человеческого "Я", раскрывает мрак и выводит его на свет, делая реальностью жизни и утверждая в бытии. Зло порождает зло – растет зловещая цепь. Реализованное зло невидимыми нитями связано с зачатками зла в душах людей, оно открывает перед людьми возможности легкого решения тех их проблем, над которыми они долго и тяжело трудились. Зло делает решение этих проблем легким прежде всего потому, что отодвигает в сторону и не берет в расчет нравственность.

Утрата нравственности в обществе представляется Достоевскому опасной, во-первых, потому, что зло позволяет с легкостью манипулировать душами, а использование продвижения человека по пути зла в любой его степени становится основой разрушительной деятельности. Во-вторых, эта утрата представляется Достоевскому опасной и тем, что превращает людей в "человеческий материал" для разрушения. Надломленность человека, утрата веры, долга, порядочности, пьянство как один из результатов и предпосылка надломленности личности создают людей податливых, покорных к злодейскому манипулированию ими, неспособных противостоять злу и творить зло. Вот почему так ликует главный герой "Бесов": "Народ пьян, матери пьяны, церкви пусты. О, дайте возрасти поколению! Жаль только, что некогда ждать, а то пусть бы они еще пьянее стали".

Отвергая зло как разрушительную силу, Достоевский отчетливо сознавал, что он отвергает то, что реально существует, обладает силой, способной разрастаться и расширяться. Перед ним встал вопрос не только о силе, которая способна противостоять злу, стать могущественнее его, но и вопрос о том, как возможна жизнь вообще, если зло, развиваясь в своем движении, ведет к ее уничтожению. Исследование проблемы добра и зла приводит Достоевского к ее постановке в предельно обобщенном собственно философском смысле: речь идет о добре и зле в их сущностном понимании, об истоках, питающих силы добра и зла, о переплетении их и противостоянии друг другу, но и возможности существования друг без друга.

Различие между добром и злом у Достоевского периферично. Их полярность обнаруживается им в самих глубинах бытия, она присуща самому высшему – Красоте и Богу. "Красота – это страшная сила, – говорит Митя Карамазов. Страшная потому, что неопределимая, определить ее нельзя потому, что Бог задал одни загадки". Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. "Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей. Различие между "божественным" и "дьявольским" не совпадает у Достоевского с обычным различием между "добром" и "злом". В этом тайна антропологии Достоевского.

Если бы Достоевский раскрыл свое учение о Боге, то он должен бы признать и двойственность в самой божественной природе, яростное и темное начало в самой глубине божественной природы.

Отношение Достоевского к злу всегда было до глубин антиномическое. Он всегда хотел познать тайну зла, и в этом он был гностиком. Он не отодвигал зло в сферу непознаваемого, не "выбрасывал" его вовне. Зло для него было злом, оно горело у него в "адском огне", он страстно стремился к победе над злом. И видел эту победу только в борьбе, способной претворить зло в "благородный металл", в высшее божественное бытие и этим "спасти" зло, то есть подлинно победить его, а не оставить "во внешней тьме".

Следовательно, зло, по Достоевскому, также путь человека. И зная, что есть зло, человек получает возможность преодолеть его изнутри, а не внешне, что в реальности означает лишь бежать от зла, отбросить его, оставаясь бессильным над его темной стихией.

Философское исследование этой проблемы Достоевским носит глубоко личностный характер. Но он решает поставленную им же проблему для себя и для всех. Он убежден: злу противостоит добро. В постижении силы добра и его красоты видит он смысл познания и деятельности, достойной человека. Достоевский делает вывод: добро и зло существуют в обществе постольку, поскольку они есть в человеке, а потому к человеку нужно обратиться со своими исканиями, к нему, реально существующему в действительности, к его невыдуманной жизни, к нему, перегруженному множеством реальных проблем, живущему в осознании конечности своего существования, со способностями оценивать и переоценивать собственную жизнь.

Постижение добра привело Достоевского к выводу о том, что оно неуничтожимо, более того, представляет собой реальное противостояние злу, причем единственно возможное противостояние. Другого нет и быть не может. "Зло настолько необратимо, насколько велико добро". Носители добра становятся у Достоевского все больше людьми особого склада: остающиеся людьми в своем несчастье, не "озверевшими" во зле или несчастье. В своих философских исканиях прочности оснований добра Достоевский, сталкиваясь с реалиями жизни и стремясь к предельной чести, порой сомневается и даже отчаивается в сделанных выводах. Сомнения приводят его к вопросу о том, нормален ли добрый человек в этом жестоком, "сумасшедшем" мире. Вот почему добрейший человек – князь Мышкин ("Идиот") беспощадно назван Достоевским идиотом. Добро становится болезнью в обществе зла. Вместе с князем Мышкиным Достоевский потерпел поражение в борьбе со злом, но надежда осталась, а идеал стал еще яснее. Возросла суровость суждений писателя, знание жизни увеличило его скорбь. Его мощный разум, закаленный тяготами постижения Истины, поднялся на новую ступень проявления своих возможностей, что отчетливо видно в "Братьях Карамазовых" – произведении явно философском, как размышлении о противопоставлении добра и зла. Здесь они выступают на равных. Здесь проблема добра и зла доведена до предельной остроты, когда всеми уже известными средствами не найти ее решения. Но тогда столь же остро становится и проблема выбора между добром и злом. Выбора личного и общественного. И Достоевский уверен в невозможности разделить личное и общечеловеческое, судьбу отдельного человека и судьбы человечества. И, как всегда у Достоевского, судьба индивидуального человека и судьба человечества становятся взаимосвязанными. Поэтому-то бытие предстает перед Достоевским миром общения человеческих душ. И это – в первую очередь, а все остальное – лишь фон. Это фактически означало, что по сравнению с распространенными в обществе взглядами Достоевский утверждал совсем иные подходы к жизни, к судьбе человека, человечества и России.

Вопрос об исторической судьбе России ставится, решается в его произведениях, отражается в судьбах его героев интересно и своеобразно. Так, в образах братьев Карамазовых его эпохального произведения "Братья Карамазовы" отражены человеческие искания не одной России и не одной исторической эпохи. Они носят всемирно-исторический характер. Алеша – носитель и защитник идеи добра: изменять жизнь – значит развивать в ней добрые начала; Иван – не верит в возможности существования жизни на добрых началах и убежден, что человек весь во власти зла; Дмитрий – на перепутье человеческих оснований и исканий.

Достоевский – истинно русский писатель, до глубины познавший основы "российского бытия". Он желает человечеству того же, чего желает и России, и ищет для России тех путей, которые могут быть путями для всего человечества. Именно потому он и мыслитель всемирный. Он страдает от реалий русской жизни, но и западный прогресс его не привлекает: не видит он там ни свободы, ни равенства. Не видит он этого и в социалистической идее.

Долгие годы исканий привели его к убеждению в том, что единственно возможным путем для человечества может стать его нравственное совершенство. Этого он желает своей нравственно-безнравственной Родине, России. Он видел в России возможности бытия на основах добра, но видел и то, что способно противостоять добру. Его главные надежды нашли свое отражение в том содержании, которое он вкладывал в понятие "русская идея".

Судьбы человечества – это и судьбы России. Но это индивидуальная судьба. Россия не существует сама по себе, она в тесной связи с Западом, который, по Достоевскому, оказывает на нее громадное воздействие. Достоевский видел и понял это влияние, но осознал и результат этого влияния: значительная часть России, русского народа остается за пределами этого влияния, Россия остается Россией. И для Достоевского важно было понять, что это означает: "Как еще не переродились мы окончательно в европейца? Что мы не переродились, с этим все согласятся. Одни с радостью, другие со злобой за то, что мы не доросли до перерождения. Это уже другое дело".

Воплощением "русской идеи" для Достоевского был ХIХ в. и его величайшие представители, которые несли эту идею в первозданном виде, и прежде всего – Пушкин. Поэтому-то для Достоевского и славянофильство, и западничество – "одно только великое недоразумение", разумеется, не случайно возникшее, но существующее на пути самостоятельного развития русской духовности.

Итак, центральная для всей гуманистической философии идея гармонии приобрела в философии Достоевского свой собственный смысл. Мир заключает в себе основания и для гармонии, и для дисгармонии. Основанием первой является добро, второй – зло. Задачу философского миропонимания он видел в поисках путей достижения гармонии в человеческом бытии, связывая воедино бытие всего человечества, бытие своей страны, России, и бытие конкретного человека. Но содержание последнего определяется далеко не только первым и вторым бытием. Он доводит понятие человека и его бытия до бытия Бога и богочеловека. Идея богочеловека и человекобога (как полярностей человеческой природы) – момент гениальной диалектики Достоевского о человеке и его пути. И конечная цель этого пути – свободный человек.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Долгий Артем Геннадьевич. Антропологический смысл полемики о природе добра и зла в русской духовно-философской традиции (Л.Н. Толстой, И.А. Ильин, Н.О.Лосский) : диссертация... кандидата философских наук: 09.00.13 / Долгий Артем Геннадьевич; [Место защиты: ГОУВПО "Российский государственный педагогический университет"].- Санкт-Петербург, 2009.- 153 с.: ил.

Введение

Глава I. Добро и зло в духовной философско-антропологической традиции 22

I. 1. Понятие добра и зла в патристике 22

I. 2. Духовно-нравственный потенциал христианской антропологии 43

I. 3. Философско-антропологический аспект проблемы добра и зла 58

Глава II. Полемика о природе добра и зла в русской религиозной философии конца XIX - начала XX века 71

II. 1. Философия ненасилия Л. Н. Толстого 71

II. 2. Теория сопротивления злу И. А. Ильина 90

II. 3. Добро и зло в антропологических воззрениях Н. О. Лосского 117

Заключение 136

Список литературы 144

Введение к работе

Актуальность темы исследования.

Актуальность темы диссертационного исследования определена необходимостью философского анализа и выявления философско-антропологического смысла полемики о проблеме добра и зла.

Издавна проблема противостояния добра и зла была в центре внимания выдающихся философов и богословов. Понятия «добро» и «зло» являются фундаментальными в категориальном аппарате не только этики и аксиологии, но и философской антропологии, поскольку отражают и общественные отношения, и ценностные императивы, и категории познания человека. Особо значимым является то, что от них зависит существование всего человечества.

Философия всегда уделяла самое пристальное внимание понятиям добра и зла, пытаясь помочь людям разобраться в их сущности, в способах достижения добра и преодоления зла. Различные философские школы в зависимости от понимания законов развития, а также духовных потребностей по-разному определяли соотношение между добром и злом, предлагали свои способы утверждения добродетели и борьбы с пороками. В рассмотрении данного вопроса одни из них апеллировали к Абсолюту и неизменности духовных ценностей, вторые - выводили их из сферы полезности и счастья, третьи - считали их продуктом общественных договоренностей. Тем не менее, несмотря на различия в попытках решения вопроса противостояния добра и зла, все они демонстрируют актуальность обращения к данной проблеме.

Противоречивое положение научного знания в современном мире и одновременно нарастающие общемировые проблемы, которые обострились вследствие глобализации, проявляются во всех сферах деятельности человека - социальной, культурной и духовной. Наше время, отмеченное масштабными экономическими, политическими и духовными коллизиями,

стимулирует повышенный интерес общества к осмыслению собственной истории. Этому, прежде всего, послужила разрозненность в современном понимании человека, в том числе и в духовной сфере, а ведь проблема его сущностного бытия актуальна во все времена. В первую очередь, здесь стоят вопросы, касающиеся нравственного бытия - о Боге, о смысле жизни, о добре и зле. В современном же обществе, раздираемом противоречиями, многие люди не озабочены вопросами духовности. Значительная часть нового поколения" рвет связь с традициями, разрушает нравственные ценности. В связи с этим, возможно обсуждение проблем насилия в контексте антропологической проблематики.

Философы, религиозные и культурные деятели отмечают, что сегодня мы наблюдаем глубокий духовный кризис. Учитывая насущную потребность его преодоления, человечество периодически предпринимает существенные или поверхностные попытки переосмыслить ответы на многие вопросы, пересмотреть систему ценностей и понятий человеческой жизни. Именно поэтому опыт прошлого оказывается незаменимым и востребованным на современном этапе развития общества в целом. В связи с этим, потребность обращения к мыслителям прошлого становится все более необходимой по мере углубления нашего самосознания до общечеловеческих проблем. Несомненно, это затрагивает и сформулированную в диссертации проблему противостояния добра и зла, в том числе и в истории русской духовности.

Конечно, наше обращение в рамках данной темы именно к духовно-антропологической традиции и философско-религиозной направленности изучения проблемы, требует аргументации. Здесь будет уместным подчеркнуть общую тенденцию постмодернистского сознания, которое выразило разочарование в возможностях рационального освоения мира. Большинство современных гносеологов считает, что рациональное освоение мира не является самодостаточным и требует дополнять их чувственными, эмоцио-

нальными, вообще - иррациональными формами постижения бытия. На наш взгляд, кризис современного человечества прежде всего связан именно с трудностью выхода из «психологической» эпохи субъективизма, иррационализма, замкнутого индивидуализма, эпохи настроений и переживаний, не связанных ни с каким объективным и абсолютным центром. В связи с этим, вопросы духовно-антропологического и философско-религиозного плана, были отодвинуты на задворки истории, и считались пережитками прошлого.

Длительный период господства позитивизма, марксизма и постмодернизма не позволял обратиться к накопленному за многовековую историю арсеналу духовно-религиозного освоения мира. Как теперь выясняется, основная часть этого арсенала, не противостоит системе научных знаний, а в известной мере дополняет ее. Оно проявляется по крайней мере в том, что русская духовная философия ставит такие вопросы, которые ускользали из поля зрения традиционной науки, а поскольку они есть, то тоже должны быть осмыслены. При таком подходе исследование духовного опыта русской религиозной философии и антропологии оказывается не просто небесполезным, но необходимым.

В этом плане огромное значение для развития современной антропологической мысли имеют работы выдающихся русских религиозных философов - Л. Н. Толстого, И. А. Ильина и Н. О. Лосского. Обращение к их наследию актуально по ряду причин.

Во-первых, свои антропологические идеи Л. Толстой, И. Ильин и Н. Лосский разрабатывали в рамках единой духовной традиции, даже несмотря на то, что в их работах мы находим попытки соединить достижения западной, восточной и русской мысли на почве православия с учетом социокультурных особенностей России. Последнее является особенно значимым для нашего времени и дискуссий о возможности создания единого философско-антропологического синтеза знаний.

1 Хмелевская С. А. Система форм постижения бытия. М., 1998.

Во-вторых, потрясения и катастрофы рубежа конца XIX - начала XX веков обусловили их обращение к фундаментальным вопросам, связанным с жизнью человека и общества, которые и ныне не потеряли своего животрепещущего характера. Обращаясь к миру нравственности, все трое проникают в метафизические глубины человеческого «я» и мира в целом, поэтому их антропология тесно сплетена с онтологией, аксиологией и этикой.

В-третьих, в нашей стране понятия добра и зла долгое время являлись наиболее общими понятиями одной из форм общественного сознания -морали, они рассматривались лишь сквозь призму нормативной этической теории. Именно поэтому, нравственность как элемент духовности часто выпадала из сферы исследования. Русская религиозная философия воспринимает добро и зло как понятия, имеющие исторически сформировавшееся и исторически наполненное содержание, и одновременно как понятия, включающие в себя элемент вечного, абсолютного добра.

Наконец, проблема сопротивления злу, столь заостренно выраженная И. А. Ильиным в философской трактовке, обрела в современных условиях более чем практически значимые формы, подчас для существования целых наций. Следует ли сопротивляться злу силой, если «злое государство» вторгается в жизнедеятельность других государств и народов? Это уже не только философский, а жизненно-практический вопрос. «Перед человеком и.человечеством возникла реальная угроза зла как всемирного явления», -справедливо отмечает исследователь творчества И. А. Ильина Ю. Т. Лисица 1 .

Несмотря на то, что во второй половине XX века появилось множество исследований, посвященных проблемам добра и зла, войны и мира, насилия и ненасилия, вопросы эти не иссякли, а во многом даже обострились. Изучение данной проблематики в философско-антропологическом ключе, на материале богатейшей русской духовной традиции, безусловно, является

1 Предисловие к книге Ильина И. А. О сопротивлении злу силою. М., 2005. С. 11

одной из актуальнейших задач современной философской мысли. В этой связи, несомненно целесообразными и теоретически обоснованными представляются исследования философско-антропологического опыта русской религиозной философии конца XIX - начала XX века, касающегося проблемы противостояния добра и зла.

Степень разработанности темы.

К настоящему времени теоретических исследований, посвященных изучению антропологического смысла понятий добра и зла немного. Философская антропология возникла достаточно недавно (в XIX в.), прежде всего, как «наука о сущности и сущностной структуре человека, его отношениях: к природе, обществу, другим людям, самому себе, о его происхождении, о социальных и метафизических основаниях его существования, об основных категориях и законах его бытия» 1 . Тем не менее, человек, его специфическая, в отличие от всего остального мира природа, его сущностные силы всегда были предметом пристального внимания философии. Философская антропология стала фундаментальной философской наукой лишь тогда, когда именно человек стал основной проблемой. Не во все эпохи он был главной проблемой для науки, но мы знаем, что интерес к его и физической, и метафизической природе, основой которой является духовность, существовал всегда. Именно поэтому, можно говорить о зарождении философской ирото-антропологии уже в те далекие времена, когда первая философская мысль выделила его в «особый предмет» для изучения.

Понятия добра и зла, с помощью которых человек познает мир, вполне очевидно лежат в области изучения философской антропологии, в первую очередь, как категории нравственности и духовности, которые обладают именно практической значимостью. Для выявления антропологического смысла полемики о природе добра и зла необходимо вкратце очертить тот круг историко-философских учений, которые, так или иначе, затрагивали

1 Губин В., Некрасова Е. Философская антропология. М.: ПЕР СЭ., 2000. С. 9

именно философско-антропологическую сторону рассматриваемой нами проблемы.

Еще в философии древнего Китая (учение Конфуция о «золотой середине») и древней Индии («Законы Ману») обнаруживается обращение к данной проблематике, и связанных с ней, вопросах добра и зла. Начало же специального исследования антропологических проблем связывают с философскими воззрениями Сократа и Платона, которые пытались выявить связь между нравственным совершенством («благом», «добром») человека и знанием о нем. Аристотель подчеркивает, что целью являются не знания, а поступки, поэтому важным является не благо само по себе, а «осуществимое благо», благо в действии. Здесь намечена связь непосредственно с человеком, который и реализует (или не реализует) законы добра и зла в действительности.

Огромный вклад в изучение и выявление прежде всего духовно-антропологической проблематики добра и зла, внесла патристика (Ириней Лионский, Афанасий Великий, Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Нисский, Дионисий Ареопагит и др.). Основываясь на их взглядах, в основу христианской философии средних веков, также были положены философско-антропологические идеи. Большинство философов средневековья (Августин, Фома Аквинский и др.) глубоко понимают то, что понятия добра и зла не являются отвлеченными, а выступают в качестве высших духовных установок. Именно поэтому христианская философско-антропологическая мысль исходит из убеждения, что только в соотнесенности с божественным она может очерчивать границы между добром и злом.

В дальнейшем наиболее значимым опытом синтеза различных философско-антропологических тенденций Нового времени явилась философия Иммануила Канта, который впервые установил, что нравственный человек «подчинен только своему собственному и, тем не менее, всеоб-

щему законодательству» . Он приходит к выводам, согласно которым Высший закон тождествен доброй воле, выступает как долг. Этот основной закон нравственности - категорический императив, всеобщий обязательный принцип жизни человека. Кант утверждает, что философия стремится ответить на четыре вопроса: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек? В сущности, считает он, три первых вопроса можно свести к четвертому, а все науки - к антропологии. Антропология, по его мысли, фундаментальная философская наука.

Русская философско-антропологическая мысль конца XIX - начала XX века отчасти опиралась на различные тенденции в развитии философии. Однако она базировалась как на идеях суверенной личности, усматривая основания нравственности в божественном Абсолюте, так и на осознании изначальной коллективности человеческого существования, которая мыслилась на определенном этапе как соборность. Мировоззренческую базу развития русской философско-антропологической мысли составляла духовная концепция православия, которая связана с именами известных философов А. С. Хомякова, И. Л. Киреевского, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, К. Н. Леонтьева, Е. Н. и С. Н. Трубецких, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, И. А. Ильина, Н. О. Лосского, В. Ф. Эрна и других, предметом исследования которых стали такие понятия, как: смысл жизни, смерть и бессмертие, добро и зло, справедливость, идеал, свобода, соборность.

Большой вклад в изучение русской духовно-антропологической традиции философии оказали такие классики-систематизаторы, как В. В. Зеньковский «История русской философии», Полторацкий Н. И. «Русская религиозная философия», Г. Ф. Флоровский «Пути русского богословия», Н. О. Лосский «История русской философии», Г. Г. Шпет («Очерк развития русской философии»), Б. В. Яковенко («История русской философии»), С. А. Левицкий («Очерк истории русской философии»). Нельзя не отметить

1 Кант И. Основоположения к метафизике нравов // Соч. В б т. Т. 4. М., 1965. С. 974

ряд современных исследований. Это «Русская религиозная антропология» в 2-х томах под ред. Н. К. Гаврюшина, «Русская духовная философия» и «Духовная антропология» А. А. Королькова, «История русской метафизики в XIX - XX веках. Русская философия в поисках абсолюта» И. И. Евлампиева, «Вл. Соловьев и философия серебряного века» П. П. Гайденко, «Русская религиозная философия» К. В. Фараджиева, «После перерыва. Пути русской философии» С. С. Хоружего, «Введение в русскую философию» В. И. Гидинского и др.

Изучением древнерусской и византийской философии занимались Л. П. Карсавин, Г. Флоровский, И. Мейендорф, В. Н. Топоров. Более поздние исследователи данных периодов развития философско-религиозной антропологии - это К. И. Никонов, С. С. Аверинцев, А. А. Галактионов, П. Ф. Никандров, В. Н. Шевченко, И. М. Концевич, М. Н. Громов, Н. С. Козлов, В. В. Мильков, А. Ф. Замалеев, О. В. Чистякова, Г. Скотникова.

Литература о проблеме добра и зла в XIX - XX веках обширна. Обозначим лишь ту часть источников, которая непосредственно обращена к философско-антропологической их трактовке. Отметим, что даже полемика о непротивлении и сопротивлении злу силой насчитывает сотни, если не тысячи библиографических единиц - это лишь в небольшой степени нашло отражение в известных современному читателю томах «Л. Н. Толстой: Pro et contra» (СПб, 2000) и «И. А. Ильин: Pro et contra» (СПб, 2004).

Особенно ярко эта полемика обострялась дважды - после выхода статей Л. Н. Толстого «Закон насилия и закон любви», «В чем моя вера?», «Религия и нравственность», «Царство Божие внутри нас» (конец XIX века) и после публикации книги И. А. Ильина «О сопротивлении злу силою» в 1925 году. Его труд хоть и не смог вызвать прямого отклика на Родине, так как издан был в Берлине, но всколыхнул всю русскую эмиграцию. Следует отметить, что этой самой известной работе И. Ильина об отношении к силе, предшествовали более ранние его публикации еще до его эмиграции:

«Основное нравственное противоречие войны» (1914 г.), «Духовный смысл войны» (1915 г.) и др.

Среди исследователей Л. Н. Толстого, оценивших его философское творчество, следует отметить Л. Шестова, Ф. А. Степуна, К. Н. Леонтьева, В. В. Розанова, В. В. Зеньковского, Н. Ф. Федорова, Н. И. Ульянова, П. И. Новгородцева, С. А. Левицкого, М. М. Бахтина. Также изучением его жизненной практики занимался В. Н. Ильин, недавно в России смогли познакомиться с его книгой «Миросозерцание графа Льва Николаевича Толстого» под редакцией К. Г. Исупова.

Также диссертационное исследование опирается на работы А. Б. Тарасова, Л. 3. Немировской, Е. Д. Мелешко, М. Л. Клюзовой, И. Б. Мардова П. Я Мишина, давших современную оценку онтологических и этических основ учения Л. Н. Толстого.

Изучением философского творчества И. А. Ильина занимались, прежде всего, Н. И. Полторацкий и Н. О. Лосский. Также попытку рассмотреть его наследие с аналитической позиции предпринимали и другие философы. Среди них - В. В. Зеньковский, Г. Г. Шлет. Высокую оценку нравственным позициям Ильина дали его современники - И. Горянинов и А. Билимович.

Среди современных исследователей философско-антропологического наследия трудов И. А. Ильина, отметим Ю. Т. Лисицу («Философские взгляды И. А. Ильина»), И. И. Евлампиева («Божественное и человеческое в философии Ивана Ильина», «Метафизические и религиозно-этические искания И. А. Ильина»), А. А. Королькова («Духовная философия Ивана Ильина»), В. И. Кураєва («И. А. Ильин. Философия духовного опыта»).

Также были рассмотрены работы Н. К. Гаврюшина, В. А. Ковалева, Т. В. Барковской, М. В. Загребина, Д. А. Сысуева, В. А. Васильева, В. А. Цвыка, М. Г. Ковалевской, Л. И. Новиковой, А. И. Асановой, которые посвящены изучению философско-религиозных взглядов И. А. Ильина, в контексте философской антропологии и социальной философии.

Исследовательская литература о Н. О. Лосском немногочисленна. В основном это вступительные статьи к его работам философа. Среди них необходимо назвать статьи В. В. Зеньковского и С. А. Левицкого в их монографиях. Также укажем такие исследования, как «Иерархический персонализм Н. О. Лосского» П. П. Гайденко, «Классическая этика абсолюта» А. И. Титаренко, «Жизнь и философская система Н. О. Лосского» В. П. Филатова.

Заслуживают внимания и отдельные исследования И. Гроссмана-Рощина, В. Л. Круткиной, А. А. Ермичева, В. Н. Ивановского, С. И. Поварина, Н. И. Старченко, Г. В. Цветковой, В. П. Филатова, А. А. Овчарова, П. Л. Шалимова, отразивших в своих статьях некоторые аспекты творчества и жизни Н. О. Лосского.

В настоящее время в рамках философской науки существует множество исследований сторонников различных парадигм изучения проблематики добра и зла. Всю собранную литературу условно можно разделить на несколько групп, каждая из которых исследует данную проблематику со своей точки зрения.

Этический взгляд на противостояние добра и зла, и связанную с ними проблему насилия подробно представлен в работах А. А. Гуссейнова («Этика», «Понятие насилия и ненасилия», «Мораль и насилие»). Он стоит на позиции безусловности моральных истин, занимается исследованием золотого правила нравственности, на котором по его мнению, стоят все цивилизации. П. Я. Мишин систематизировал многочисленные сведения разных культур и эпох о добре и зле. Его книга «Добро и зло, правда и ложь» - попытка выявить единые принципы для всех без исключений. Здесь также можно назвать таких исследователей, как Л. Б. Волченко, К. Войтыла, В. П. Фетисов, А. П. Скрипник, И. Л. Зеленкова, А. П. Валицкая.

Историко-культурный подход к проблеме противостояния добра и зла актуализирован таким исследователем, как А. Макинтайр. В книге «После

добродетели: исследование теории морали» представлена оригинальная концепция исторического развития как самой добродетели, и связанных с ней представлениях о добре, так и теоретических представлений о ней. Автор анализирует состояние нравственности в современном мире и пытается выяснить причины того, почему сегодня духовные ценности и нравственная жизнь потеряли в глазах людей то значение, которое они имели в предшествовавшие исторические эпохи. Причину этого Макинтайр видит в утрате традиций, которые лежат в основе всей человеческой деятельности.

Г. Л. Тульчинский в работе «Самозванство. Феноменология зла и метафизика свободы» занимается рассмотрением категорий добра и зла с точки зрения феноменологии. Несмотря на то, что работа посвящена самозванству, тем не менее, в последнем разделе автор рассматривает метафизику добра и зла и природу насилия.

Представителем диалектического подхода по данным вопросам является А. Г. Потапков, который изучает анатомию и физиологию добра и зла с точки зрения развития самоорганизации законов познания и бытия мира. Анализируя систему законов диалектики, он показывает необходимость взаимного существования, а также, взаимозависимость добра и зла, у которых также есть свои законы и принципы существования. Основное внимание исследователя направлено на то, чтобы показать, как в данном случае все это «работает» в социальной среде. Этой же точки зрения придерживается и В. С. Раменский в книге «Добро и зло», высказывая мысли о том, что только единство несовместимых сторон - добра и зла является главной основой нашей жизни. Таким образом и происходит совершенствование жизни - переходами от добра ко злу и наоборот. В качестве доказательств он приводит войны, стихийные бедствия, кризисы, благодаря которым человечество продолжает жить и эволюционировать. Проблема диалектики добра и зла занимает также центральное место в этике А. И. Титаренко.

Естественнонаучный подход к изучению данной проблемы обосновывает Б. В. Семенов в исследовании «Природа добра и зла. Теософские и научные взгляды». Он выдвигает гипотезу физико-химической природы добра и зла, в основу которой положено влияние света, цвета и информации на восприятие их человеческим организмом. Согласно его гипотезе, добро и зло имеют биополярную и квантовую природу. Он, а до него М. Карпенко выдвигают лозунг перехода «человека разумного» в «человека доброго».

Что касается других подходов к изучению проблематики противостояния добра и зла, то здесь следует выделить исследования Л. Н. Когана, который затрагивает данную проблему, прежде всего с позиции социологии, привлекая к исследованию положения теологии и искусства. Его концепция выражается в том, что добро и зло являются объективными характеристиками и качественными оценками тех отношений, которые складываются у человека или группы с другими людьми, группами и обществом в целом. По его мысли, в данном случае первична социология, этика же является вторичной, по отношению к первой, поскольку добро и зло является тем, что мы ожидаем от других людей, то они принадлежат, в первую очередь - миру общественных отношений. Сторонниками этого подхода являются В. П. Ефремов и А. В. Разин.

Марксистский подход стремится показать зависимость нравственности от экономических и социальных факторов. Исходя из понимания бытия как практики, К. Маркс и Ф. Энгельс обосновывают перспективу «преобразованного» бытия, перспективу коммунизма, при котором понимание добра и зла связывается с задачами классовой борьбы пролетариата, что получило последовательное выражение в практике советского государства вплоть до хрущевской «оттепели». В настоящее время сторонником этого подхода является В. В. Полищук («Философия биполярности: зло и добро»).

Есть и другие подходы к исследованию вышеуказанной проблемы. Например, В. В. Жикаренцев обосновывает психологическое понимание

добра и зла, показывая относительность разделяющей способности ума, являющегося критерием оценки любых событий. Также в изучении проблемы противостояния добра и зла одни исследователи (Я. Г. Якубсон) идут по пути обоснования добра благом и общественной пользой, другие вслед за О. Г. Дробницким, наоборот настаивают на определяющей роли долженствования. В работах В. П. Тугаринова раскрывается взаимосвязь оценочной и императивной сторон морали.

Анализируя и обобщая обширную литературу, посвященную научному исследованию вышеуказанной проблематики во всех ее аспектах и проявлениях, мы приходим к выводу, что в большинстве своем преобладают работы этической, диалектической и релятивистской направленности. Они, как мы уже выяснили, не в полном объеме отражают объект исследования, что указывает на необходимость его изучения с других сторон, и в первую очередь, с позиции философской антропологии.

Таким образом, существующая литература, посвященная проблеме противостояния добра и зла, демонстрирует ее актуальность в современном исследовательском контексте и выявляет недостаточность философско-антропологического анализа полемики о проблеме добра и зла, прежде всего, в рамках преемственности и единства русской духовно-философской традиции, что определяет актуальность и новизну предложенного диссертационного исследования.

Объект исследования.

Объектом исследования выступает духовно-нравственная традиция рассмотрения понятий добра и зла, от патристики до русской религиозной философии начала XX века.

Предмет исследования.

Предметом исследования является философско-антропологическое содержание понятий добра и зла и полемика по данной проблеме.

Цель и задачи исследования.

Целью диссертации является исследование философско-антропологического смысла полемики о природе добра и зла в русской духовно-философской традиции конца XIX - начала XX века, выраженной в трудах Л. Н. Толстого, И. А. Ильина, Н. О. Лосского.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

выявить историко-философские предпосылки различных истолкований добра и зла, их антропологический смысл;

уточнить особенности антропологического содержания данных понятий;

раскрыть значение патристики для русской религиозно-философской традиции конца XIX - начала XX века;

оценить духовно-практический аспект христианской антропологии;

сопоставить различные понимания понятий добра и зла в отечественной философско-антропологической традиции;

исследовать философско-антропологические идеи Л. Н. Толстого, И. А. Ильина и Н. О. Лосского о проблеме противостояния злу;

проследить историческую логику развития понятий добра и зла;

актуализировать значение полемики русских мыслителей прошлых веков о понятиях добра и зла.

Методологические и теоретические основы исследования.

Работа построена на основе комплексной философско-антропологической методологии, которая предполагает системы методов и подходов, обусловленных, прежде всего, междисциплинарным характером исследования. Это историко-философский анализ, принцип единства исторического и логического, компаративистский метод, методы обобщения и систематизации полученных результатов и выводов, а также философские принципы диалога идей.

Историко-философский анализ позволяет проследить развитие общих идей, касающихся понимания понятий добра и зла в византийской и русской традиции. Благодаря использованию принципа единства исторического и логического стало возможным проследить эволюцию этапов развития философско-антропологической мысли и выявить антропологический смысл полемики о проблеме добра и зла. Компаративистский метод позволяет провести сравнительный анализ философских идей представителей духовной традиции, выявить их сходство и различие. Использованы также методы обобщения и систематизации.

Теоретическими источниками материала диссертации служат те произведения, которые относятся к обозначенной нами духовно-философской традиции, содержание которых проанализировано и обобщено в соответствии с целью и задачами исследования. Это - наследие патристики (Ириней Лионский, Афанасий Великий, Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Нисский, Дионисий Ареопагит), средневековой философии Руси (Феодосии Печерский, Серапион Владимирский, Кирилл Киевский, Сергий Радонежский), а также русской религиозной философии конца XIX - начала XX века (Л. Толстой, И. Ильин, Н. Лосский).

В ходе работы над темой во внимание была принята критическая и исследовательская литература многих отечественных философов. Это В. И. Несмелов, В. В. Зеньковский, П. А. Флоренский, Л. П. Карсавин, Н. О. Полторацкий, Н. А. Бердяев, Л. Ш. Шестов, Вл. Соловьев, В. В. Розанов, Ф. А. Степун, Н. Ф. Федоров, Г. Флоровский, С. А. Левицкий.

Кроме того, теоретически и методологически значимыми для диссертации стали идеи таких авторов, как С. В. Корнилов, В. Н. Топоров, А. А. Галактионов, П. Ф. Никандров, С. С. Аверинцев, В. И. Стрельченко, М. Н. Громов, Н. С. Козлов, И. М. Концевич, А. А. Грякалов, К. И. Никонов, П. П. Гайденко, И. Б. Романенко, В. Н. Панибратов, И. Мейендорф, А. А. Корольков, И. И. Евлампиев, К. Г. Исупов, Б. А. Ерунов, А. Я. Титаренко, Л.

Н. Коган, П. Я. Мишин, А. Г. Потапков, В. А. Сухарев, Т. В. Барковская, М. Г. Ковалевская, Т. О. Новикова, Н. И. Старченко, А. Б. Тарасова и др. Научная новизна диссертации.

исследовано развитие понятий добра и зла в духовной философско-антропологической традиции;

осуществлен сравнительный анализ духовного опыта патристики и традиции русской религиозно-философской антропологии;

раскрыт практический потенциал христианской антропологии;

выявлен философско-антропологический смысл понятий добра и зла, раскрывающийся через призму духовности и нравственности;

исследованы взгляды русских религиозных философов конца XIX - начала XX века (Л. Н. Толстого, И. А. Ильина, Н. О. Лосского) и дана оценка их полемики о природе добра и зла;

предпринята попытка комплексно, в духовно-антропологическом ключе, осмыслить представления Л. Н. Толстого, И. А. Ильина и Н. О. Лосского о проблеме насилия в контексте вопроса о противостоянии добра и зла.

Основные результаты исследования и выносимые на защиту положения, заключаются в следующем:

идеи патристики внесли значимый вклад в развитие христианской антропологии как западного, так и восточного направлений, являясь обширным синтезом философской древнегреческой и христианской мысли. Патристика заложила особую духовно-философскую традицию, на которой базируется ряд направлений мировой философии, в том числе и русской;

одна из существенных особенностей русской философской антропологии заключается в том, что в ней особым образом переплетается и выходит на первый план социально-антропологическая и нравственно-религиозная проблематика. Это в свою очередь акцентирует ее внимание на постановке именно практических вопросов, ответы на которые черпаются

из единства всех сил человека - нравственных, рациональных, религиозных чувственных;

понятия добра и зла отражают субъективную направленность деятельности человека, выступая в качестве душевно-духовных состояний, с другой стороны, - объективную, поскольку выражают абсолюты (максимы) нравственного бытия человека;

исследование трудов Л. Н. Толстого, И. А. Ильина и Н. О. Лосского позволяет с определенностью отнести их философию к духовно-антропологической традиции. При общности их отношения к абсолютным нравственным ценностям, обнаруживается существенное расхождение в методах достижения максим добра и способах противления злу. Об этом свидетельствует полемика об отношении их к применению силы;

обобщенно философские позиции рассматриваемых мыслителей характеризуются в диссертации как «тезис» (Л. Н. Толстой), «антитезис» (И. А. Ильин) и «синтез» (Н. О. Лосский). Выбор именно их и позволяет выявить основные философско-антропологические оппозиции в объяснении природы добра и зла указанного периода в развитии русской философии.

Теоретическая значимость исследования.

Материалы, выводы и основные идеи диссертационного исследования позволяют изучить, сопоставить, а по ряду позиций объединить в единое целое - представления о понятиях добра и зла и их противостоянии по отношению друг к другу в структуре философско-антропологических направлений как византийской, так и русской духовной философии. Это позволяет показать их взаимосвязь и преемственность с последующими направлениями русской религиозной философии конца XIX - начала XX века, что, в конечном счете, способствует пониманию существования целой духовно-философской традиции, обеспечивающей синтез философско-антропологического знания.

Практическая значимость исследования.

Результаты, полученные в ходе работы над диссертацией, расширяют горизонт исследований в области философской антропологии. Материалы диссертации и выводы могут быть использованы в научно-исследовательской работе и учебно-педагогической деятельности, в частности, для подготовки курсов и спецкурсов по философской антропологии, философии религии и философии культуры. Так же исследовательские выводы могут быть полезны для разработки методик преподавания философских и гуманитарных наук.

Апробация работы.

Основные положения диссертации, принципы и результаты исследования были представлены автором в публикациях, а также обсуждались на следующих конференциях: XII Международной конференции «Ребенок в современном мире. Семья и дети», 2005; Покровские чтения 2005-2006 гг.: Духовная культура как основа безопасности и здоровья личности, семьи, общества; XIV Международной конференции «Ребенок в современном мире. Образование и детство», 2007.

Кроме того, основные положения диссертации излагались на заседаниях кафедры философской и психологической антропологии, а также на теоретических семинарах факультета философии человека.

Структура диссертации.

Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения и списка литературы, включающего 168 наименований, в том числе 8 на иностранных языках. Общий объем диссертации составляет 153 страницы.

Основные положения диссертации отражены в следующих авторских публикациях общим объемом 2, 3 п.л.:

1. Долгий А. Г. Практический аспект учения христианской антропологии о добре и зле // Известия Российского государственного

педагогического университета им. А. И. Герцена. - № 29 (65): Научный журнал. - СПб., 2008. - С. 110-115. - (0,6 п.л.)

Долгий А. Г. Духовно-нравственный потенциал христианской антропологии в понимании добра и зла // Философская и педагогическая антропология: Сб. научн. трудов. - СПб: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2009. - С. 126-134. - (0,6 п.л.)

Долгий А. Г. Воспитательное значение народного искусства // Искусство и дети: Материалы XV Международной конференции «Ребенок в современном мире. Искусство и дети». - СПб.: Изд-во Политехнического университета, 2008. - С. 102-106. - (0,3 п.)

4. Долгий А. Г. Учитель в современной школе. Проблемы
авторитарности и авторитета // Процессы модернизации отечественного
образования: Материалы XIV Международной конференции «Ребенок в
современном мире. Образование и детство». - СПб.: Изд-во
Политехнического университета, 2007. - С. 15-17. - (0,15 п.л.)

5. Долгий А. Г. О сопротивлении злу силой // Диалог отечественной и
светской и церковной образовательных традиций. Духовная культура как
основа безопасности и здоровья личности, семьи, общества: Материалы
Покровских чтений 2005-2006 гг. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена,
2006. - С. 232-236. - (0,35 п.л.)

6. Долгий А. Г. Духовное воспитание и современная семья //
Метафизика семьи и государственная политика: Материалы XII
Международной конференции «Ребенок в современном мире. Семья и
дети». - СПб.: Изд-во Политехнического ун-та, 2005. - С. 194-196. - (0,3 п.л.)

Понятие добра и зла в патристике

Нетрудно предвидеть вопрос - оправдано ли в философской работе обращение к христианской традиции? И будет ли это целесообразным для данной темы. Конечно, не будет ни для кого открытием, но мы еще раз это подчеркнем, что на основе христианской традиции сформировалась и существовала большая часть русской философии, начиная с церковной книжной мудрости и заканчивая формированием философско-религиозных учений. Даже несмотря на частую приверженность некоторых отечественных философов соответствовать внешнему западному наукообразию, тем не менее, в своих философских исканиях, они не теряли религиозную направленность - Вл. Соловьев, И. Ильин, С. Франк и др. И это не случайно. Не вдаваясь в сравнительные характеристики, выделим наиболее для нас значимый антропологический аспект. Прежде всего, «из всех существующих религий в одном только христианстве осуществляется то идеальное построение религиозно-философского мышления, при котором загадка о человеке становится действительно понятной, и возможность решения этой загадки становится действительно мыслимой... Христианство говорит о человеческом духе, как об истинном образе Бога, и указывает цель существования человека в развитии такой совершенной жизни, которая бы раскрывала природную связь человека с Богом, и через это раскрытие делала видимым в мире Бога невидимого»1.

Однако почему мы можем говорить о таком тесном сплаве религии и философии и даже о своеобразной и уникальной традиции русской мысли? Не будем подробно останавливаться на этом вопросе, ибо нам бы пришлось указать на все особенности и основные черты русской философии в целом. Напомним лишь то, что русская религиозная философия - это, прежде всего, выражение «души народа», его внутренний духовный опыт, а не изречения и мысли отдельных мыслителей. Поэтому на первый план выходит социально-антропологическая и нравственно-религиозная проблематика, а не вопросы онтологии и гносеологии. Для абсолютного большинства русских философов характерен идеал цельности, рассмотрение в единстве всех духовных сил человека - чувственных, рациональных, эстетических, нравственных, религиозных. В этой связи мы можем говорить о философско-религиозном опыте как соединении теоретического и нравственного. В XX веке в отечественной философии все шире утверждается мысль о близости философских и богословских размышлений о человеке, ибо религия не может по-прежнему рассматриваться лишь как совокупность догматов. В противовес последней точке зрения уместно напомнить, что само слово «религия» происходит от латинского «relego» - «вновь собирать, повторно посещать, еще и еще вглядываться, перечитывать, вчитываться, снова обсуждать, тщательно обдумывать». Religio развертывает свое значение в понятиях «совестливость, внимательность, добросовестность, благочестие, благоговение, богопочитание» и дальше трансформируется в «щепетильность, стеснительность, сознание греховности, вины, преступления». В основе всего семантического ряда - способность человека отойти от суетливой спешки, вернуться к пройденному, обратить внимание, совестливо и тщательно вдуматься в то, что по-настоящему серьезно1.

Изначально религиозное сознание было тесно связано с размышлением, тщательным обдумыванием. Обобщая вышеуказанную мысль можно утверждать, что в общих чертах религия отказаться от философии не может (да и как можно отказаться от мышления вообще?) в силу того, что в противном случае она сведется лишь к формальной схеме обрядов, смысл которых останется далеко позади. Отказаться от христианства философия тоже не может, потому что всякая попытка к положительному решению тайны бытия необходимо ставит философскую мысль в круг тех самых вопросов, идей и понятий, которые привнесены в мир христианством и составляют его содержание. Этим замечанием о специфике философско-религиозного сознания необходимо предварить обращение к основным идеям русской религиозной антропологии, если иметь в виду те ее основные черты, которые были выделены в классическом исследовании В. В. Зеньковского. Он подчеркивал, что «русская мысль всегда (и навсегда) осталась связанной со своей религиозной стихией, со своей религиозной почвой; здесь был и остается главный корень своеобразия, но и разных осложнений в развитии русской философской мысли»1.

В силу вышесказанного уже можно утверждать о непрерывной традиции русской философии, существующей на основе христианства. Поэтому для философско-антропологического анализа особый смысл имеет обращение к опыту патристики, которая впитала в себя и многие идеи греческой философии и создала собственное глубокое учение о человеке, особенно о его внутреннем нравственном мире. Именно поэтому антропологическая духовная традиция занимает главное место в византийском и русском христианстве. Без разработки проблемы человека все важнейшие стороны культуры, такие как, философия, историография, искусство, эстетика были бы логически незавершенными. Более того, патристика заложила те самые фундаментальные основы, на которых уже более полутора тысяч лет базируется ряд направлений мировой философии, в том числе и русской. В связи с этим, для нашего философско-антропологического исследования целесообразно и даже необходимо обращение к христианской традиции вообще и патристике в частности.

Философско-антропологический аспект проблемы добра и зла

Антропологическая ориентация русской философии является общепризнанной ее национальной особенностью. На протяжении всей своей истории русская философия демонстрировала неизменное внимание к проблемам сущности и существования человека, предлагая широкий спектр их решений. К примеру, русская философско-религиозная антропология оценивала сущность человека, соотнося его с Богом, ориентировала на мир «вечных, божественных, потусторонних» ценностей. Ей противостояли антропологические позиции марксизма, которые сущность человека определяли как конкретно-историческую совокупность общественных отношений. Человек в данном случае ориентировался на «посюсторонние» идеалы, на общественную детерминацию его существования.

Во всяком случае, как мы уже говорили, философская антропология начинается с того, что человек становится центром философии. Какими бы далекими от него ни были различные сферы жизнедеятельности, в них обязательно присутствует человеческий смысл. Даже при изучении строения звездного неба, в его анализе всегда присутствует человеческая оценка. Вы непременно будете пользоваться такими словами как «система», «гармония», а их смысл сугубо человеческий. Соответственно, для понимания устройства звездного неба, нам необходимо и знание сущности человека. Это нам позволяет сделать антропологический принцип, введенный в философию.

Трудность заключается в том, что человек - это особое существо. Он не сводится лишь к тому, что мы видим непосредственно. Он по своей сущности - целый мир, связанный с другими людьми. Однако здесь не идет речь о каком-либо характере социологических отношений (например, как в марксизме), а об особом измерении и глубине человеческого сознания и существования, которые раскрывает русская философско-религиозная антропология. Именно она связывает себя не с поисками чисто внешней, социологической природы человека, а внутренней, глубоко нравственной. С этой позиции мы попытаемся рассмотреть понятия «добро» и «зло» и выявить их философско-антропологический смысл.

Как известно, всякая наука располагает богатым арсеналом своих категорий, понятий. Именно они наряду с законами, принципами, методами составляют основу ее содержания. Однако есть понятия, выходящие за рамки не только одной науки, но и науки как таковой, поскольку они являются более объемлющими. Это - узловые пункты человеческого отношения к миру (познавательного, ценностного, мировоззренческого и др.). К ним относятся понятия добра и зла. Они являются фундаментальными в категориальном аппарате не только этики и аксиологии, но и антропологии, и, в конечном счете, философии, поскольку отражают и общественные отношения, и ценностные императивы, и категории познания.

В понимании добра и зла в истории, начиная с древности и до наших дней, сталкивались различные материалистические и идеалистические тенденции. Первая связывала эти понятия с человеческими потребностями и интересами, с законами природы или фактическими желаниями и устремлениями людей, с наслаждением и страданием, счастьем и несчастьем человека, с реальным социальным значением действий индивидов для их совместной жизни. Вторая же - выводила понятия добра и зла из божественного веления или разума (и отклонений от них), из некоторых потусторонних миру идей, сущностей, законов. Таким образом, в обеих интерпретациях, добро и зло не рождаются безотносительно к человеку. Это подводит нас именно к выявлению философско-антропологического смысла данных понятий.

Вполне очевидно, что человек не является просто слепком общественных отношений, поэтому материалистические антропологии лишь частично раскрывают его сущность, и, соответственно, дают неточное понимание понятий добра и зла. Русская религиозно-философская антропология чужда идеологических мифов, поэтому в целом ориентирована на нравственную проблематику, и глубже раскрывает нам «добро» и «зло». Она изучает их, прежде всего, с точки зрения идеальной природы, связывая с такими понятиями, как «духовность», «совесть», «любовь» и др. Необходимо вкратце их рассмотреть.

«Духовность», по мнению философов, - это как бы внутреннее ядро человека, внутренние силы его души. П. А. Флоренский ставил ее во главу угла своих главных постулатов: «Столпа» и «Истины». Он рассматривал духовность как основу целостности, единства и гармонии бытия. Действительно, жизнь человека не будет цельной, гармоничной и плодотворной, если у него нет некоего целого, единого, стремление к которому и будет составлять главный смысл его жизни. «Духовность - это проявление устремленности к совершенному, идеальному, целостному. Духовность преодолевает утилитаризм, чисто практическое, точнее - прагматическое, бытие человека»1. Это устремление может быть четко осознаваемым или схватываться на подсознательном уровне. У каждого может быть что-то свое, и должно быть, но совсем не обязательно, чтобы все стремились к чему-то одному, хотя бы и по форме. Некоторые русские философы используют здесь термин «плерома», без которой душа, даже с верной направленностью, раздроблена и непродуктивна. Это термин ортодоксальной христианской мистики, означающий некую духовную сущность в ее полноте, которая обретается лишь при приближении к совершенству и единении с ним.

Философия ненасилия Л. Н. Толстого

Мы приступаем к анализу основных идей некоторых представителей русской религиозной философии конца XIX - начала XX века, исследовавших понятия добра и зла, и вопрос об их противостоянии. Одним из ее представителей безусловно является Лев Николаевич Толстой (1828-1910). Основные положения его философско-антропологической концепции изложены в его работах «В чем моя вера?», «Закон насилия и закон любви», «Религия и нравственность», «Царство Божие внутри нас» и др. В них он развернуто излагает свое понимание христианства, церкви, государства, свое учение о ненасилии, уделяя внимание и вопросам добра и зла. Однако вопросы, касающиеся добра и зла, можно будет увидеть, лишь в свете идеи о ненасилии, которая, пожалуй, является главной в его учении. Он сам в своих произведениях подчеркивает ее значимость, говоря о том, что к ней он пришел в результате своего рода озарения, поняв, что это - закон, заложенный самим Богом.

Однако, по его мнению, люди на протяжении всей истории живут по иному закону: «око за око, зуб за зуб», который поддерживается всей системой государственных и общественных учреждений, религией и моралью. Здесь намечается одно из противоречий, которое позже наложит отпечаток на все творчество Л. Толстого и обусловит его своеобразную философско-антропологическую концепцию. Это его непримиримость к официальной религии и церкви. Мы не можем начать рассмотрение его основных идей, без анализа его позиции, касающейся отношения к православия. По этому поводу он хорошо пишет в своей работе «В чем моя вера?»: «Оттолкнули меня от церкви и странности догматов церкви, и признание и одобрение церковью гонений, казней и войн и взаимное отрицание друг друга разными исповеданиями; но подорвало мое доверие к ней именно это равнодушие к тому, что мне казалось сущностью учения Христа, и напротив, пристрастие к тому, что я считал несущественным»1. Это существенное замечание он адресует всем тем, кто является сторонником такого положения дел. Иными словами, как нам кажется, он задает важнейший вопрос, что это за церковь, которая осуждает других людей, целые народы, другие веры? Учение Христа о смирении, неосуждении, прощении обид, о самоотвержении и любви на словах возвеличивалось церковью, но вместе с тем, на деле одобрялось то, что было несовместимо с этим учением.

Это положение необходимо рассмотреть подробнее потому, что главным мерилом человеческого поведения выступает жизнь и деяния Иисуса Христа, которые церковь как институт культивирует, преподносит, и осуществляет. Однако главное противоречие, как и водится, наступает при отрыве слов от дел. Поэтому дело церкви Л. Толстой считает прямым отрицанием учения Христа. Она, вместо того, чтобы руководить миром в его жизни, в угоду мира перетолковала его учение так, чтобы из него не вытекало никаких требований для жизни, так что оно не мешало людям жить так, как они жили. Церковь раз уступила миру, а раз уступив ему, она пошла за ним. С этого времени мир делал все, что хотел, предоставляя церкви, как она умеет, поспевать в своих объяснениях смысла жизни. Мир утверждал свою, во всем противную евангельскому учению жизнь, а церковь придумывала иносказания, по которым выходило, что люди живя противно этому закону, живут согласно с ним. Примерно такие же идеи содержатся в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», главе «Великий инквизитор», в том числе и тогда, когда инквизитор говорит Христу: «Мы исправили подвиг твой...Мы взяли меч кесаря, а взяв его, конечно, отвергли тебя и пошли за ним» . Оказывается не только отдельный человек, но церковь по словам Толстого последовала за князем мира сего.

Для того же, чтобы перетолковать христианство так, чтобы оно не противоречило языческому устройству жизни и разрешению убийства, на котором держится весь строй языческой жизни, надо было изменить и скрыть самую сущность христианства. «В еврействе и в магометанство можно было обойти заповедь «не убий», не разрушая закон, так как в обеих религиях признавалось деление людей на верных и неверных, и потому можно было признавать заповедь «не убий» только по отношению верных. В христианстве же, где по самой сущности учения все люди признавались братьями, где все учение основывалось на любви, выражающейся в прощении обид, в любви к врагам, в христианстве этого нельзя было сделать: допущение убийства каких бы то ни было людей разрушало главную основу христианского учения» .

По Л. Толстому, иудей жил так, как он жил. Воевал, казнил людей, строил храм, устраивал свою жизни так как это предписано в законе, по убеждению его, сошедшим от самого Бога. То же самое для индийца, китайца, римлянина, магометанина. «Верующий католик, протестант, православный на вопрос: почему он живет так, как он живет, т. е. противно учению Христа, которое он проповедует? Всегда вместо прямого ответа начинает говорить о плачевном состоянии безверия нынешнего поколения, злых людях, производящих безверие, и о значении истинной церкви. Но почему он сам не делает того, что велит ему его вера, он не отвечает. Вместо ответа о самом себе, он говорит об общем состоянии общества и церкви, словно его собственная жизнь не имеет для него никакого значения, а он занят только спасением всего человечества и тем, что он называет церковью»3.

Добро и зло в антропологических воззрениях Н. О. Лосского

Еще одним из важных представителей русской религиозной философии начала XX века, исследовавшего проблематику добра и зла, является Николай Онуфриевич Лосский (1870-1956). В своих трудах «Ценность и бытие», «Бог и мировое зло», «Условия абсолютного добра», он создает целую систему взглядов по этим жизненно важным вопросам. Подходя к их рассмотрению, он начинает с определенной константы, отталкиваясь от которой только и возможно начинать исследование данных понятий. Это ценность. В данном случае, это понятие необходимо для рассмотрения не только в аксиологическом и антропологическом, но и онтологическом ключе. «Ценность есть нечто всепроникающее, определяющее смысл и всего мира в целом, и каждой личности, и каждого события, и каждого поступка» . Поэтому-то и можно говорить о том, что все сущее или могущее быть им хорошо или дурно. Однако такое вездесущие ценностного момента есть условие, крайне затрудняющее опознание его и выработку объективного понятия ценности. Пытаясь определиться с «определением» ценности, Лосский подробно исследует различные психологические теории (Крейберга, Мейнонга, Гейде, М. Шелера) и критикует их и за релятивизм, и за психологизм, и за относительность. Неудовлетворенный таким положением дел, и желающий прийти к определению исследуемого предмета он обращается к христианскому пониманию ценностей и находит, что приближение к Богу и к Божественной полноте бытия есть основная положительная ценность. Развивая учение о ценностях, он приходит к пониманию положительных и отрицательных ценностей.

Н. Лосский согласен с христианским антропологическим опытом, и также утверждает, что Бог есть абсолютное совершенство. Стремление к совершенству, то есть к абсолютной полноте Божественного бытия, есть своего рода призвание всего сущего, аргументируя свое утверждение, он ссылается на огромную философскую традицию. «Учение о стремлении мира к Богу как абсолютно ценному началу очень распространено в философии. Согласно Аристотелю, мир в целом с любовью стремится к Богу как к своей конечной цели. Дионисий Ареопагит утверждает, что все стремится к Сверхсущему, которое есть совершенство всякого существа, Такое же учение развивает и св. Максим Исповедник... Альберт Великий и Фома Аквинский утверждают, что... Бог есть конечная цель человека и всех разумных существ... Что же касается человека, учение о том, что подлинная конечная цель есть обожение, признано едва ли не всеми Отцами Церкви, особенно восточными»1. Здесь он также движется в рамках обозначенной духовно-философской традиции.

Он считает, что то, что способствует обретению полноты бытия, есть положительная ценность, то, что препятствует - отрицательная. Определение им ценности таково: «это бытие в его значении для осуществления абсолютной полноты бытия или удаления от нее». Вне всякого сомнения, что первичная же сверхмировая абсолютная положительная ценность - это Бог. От него и из него Н. Лосский выводит все другие ценности, которые своем значении имеют два возможных направления - к осуществлению полноты бытия и к удалению от нее, поэтому они противоположны, могут быть положительными и отрицательными. Первые он называет добром, а вторые - злом. Н. О. Лосский в отличие от Л. Н. Толстого и И. А. Ильина, начинает с положительного определения «добра». Он считает, что «необходимо найти первичное абсолютно совершенное и всеобъемлющее добро, которое могло бы служить масштабом для всех остальных оценок. Такое высшее добро есть Бог» . Он - Добро и абсолютная полнота бытия во всеобъемлющем значении этого слова: Он есть и Истина, и Красота, и

Нравственное Добро. Здесь он особым образом преодолевает точки зрения Толстого, считавшего, что добро - это земная человеческая жизнь и все сопутствующее ей, и Ильина, думавшего, что добро - это, хотя и особое, но тем не менее, душевно-духовное состояние. Хотя Лосский также понимает, что ему придется искать добро в земном бытии, которое не бывает свободно от недостатков, то есть неограниченного, абсолютного, добра как оно есть, на земле может и не быть.

В человеческом царстве есть лишь производные виды добра, которые могут быть определены путем указания на их связь со всеобъемлющим Добром, с абсолютной полнотой бытия. Таким образом, Н. Лосский заводит речь об абсолютности и относительности. Как он считает, абсолютная положительная ценность есть ценность сама в себе безусловно оправданная, а следовательно, имеющая характер добра с любой точки зрения, в отношении и для любого субъекта. Она не только сама по себе есть добро, но и следствия, вытекающие из нее, никогда не содержат в себе зла. Относительная положительная ценность есть ценность, имеющая характер добра лишь в каком либо отношении или для каких-нибудь определенных субъектов. В другом отношении или для других субъектов такая ценность может быть злом или быть связанной со злом. Причем, такие ценности возможны только в царстве человеческого бытия, где добро для одного человека оказывается злом для другого. Здесь он дает своеобразный ответ Л. Толстому, искавшему абсолютное добро здесь, на земле, заключающийся в том, что не надо пытаться строить небо на земле. Ведь конечный человек не избавлен от ошибок в силу своей субъективности.

КОНТРОЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ

по специальности: Управление трудовыми ресурсами

по разделу учебного плана: Социальная философия

Ф.И.О. методиста ______________________________

Добро и зло в истории.

План.

1.Человек как центральная проблема философии.

2.Понятия “добра” и “зла” в философии.

3.Позиции религиозной философии по проблеме добра и зла.

4.Единство истины, добра и красоты как мера духовности личности.

Мир, в котором живут люди, очень противоречив. Его пронизывают разнообразные процессы. Временами возникают классовые или национальные, производственные или бытовые конфликты, межгосударственные столкновения, войны, где льется кровь, гибнут люди, навсегда исчезают с лица Земли материальные и духовные ценности. Можно ли противодействовать этому? Как упорядочить отношения между людьми? Это возможно только при условии здравого смысла, ума и доброй воли, сформированных на основе изучения, понимания сути тех жизненных реалий, в которых происходят те или иные социальные конфликты, реализуются человеческие взаимоотношения. Центральной проблемой социальной философии является проблема человека, смысла и целей его жизни. Человек - начало философских размышлений, их принцип и конечный результат. Поэтому каждый философ на протяжении всей истории прежде всего пытался объективно разобраться в духовных ориентирах своего времени, социальных и моральных ценностях, мировоззрении.

Размышляя над судьбой человечества, И. Кант (1724-1804) прогнозировал вечный мир, возможность которого гарантирует природа. Вечный мир возможен лишь в далеком будущем. Общество должно подняться до такого уровня развития, считал философ, чтобы люди сами себя заставили достичь состояния мира. Согласно этической теории Канта добром является то, что соответствует повелениям нравственного закона, заложенного в каждом разумном существе и не зависящего от условий, в которых живет человек.

Людвиг Фейербах (1804-1872) трактовал человека как часть природы, считая, что сущность человека неизменна, а его чувства и желания определяют его поведение и выступают главными критериями исторического процесса. Человек в своей деятельности руководствуется не абстрактными категориями, а личным стремлением к счастью. Необходимо создать условия для счастья человека, сделать условия жизни человеческими. Основой счастья и благополучия людей в обществе, по Фейербаху, являются правильно понятые интересы каждого человека, которые совпадают с интересами общества, что возможно только на основе любви между людьми, которая и является движущей силой общественного прогресса.

История человеческой жизнедеятельности представляет собой историю поиска гармонии сфер общественной жизни (материальной, социально-политической, духовной и культурно-бытовой), органичного единства человека и природы, человека и общества, человека и человека. Подобную гармонию и единство Платон попытался отразить в проекте “идеальной державы”, Августин Блаженный - в учении про “город Божий”, социалисты-утописты, а позднее и марксисты - в гипотезе будущего коммунистического общества, К. Поппер - в теории “открытого общества” как вершины цивилизованного развития человечества. Но жизнь развивается противоречиво и достаточно часто иначе, чем предполагали предусмотрительные теоретики.

Чтобы избежать или хотя бы уменьшить влияние конфликтов и жизненных противоречий, люди на протяжении всей своей истории создавали регуляторы функционирования и развития социума. Система регуляции социальных отношений людей опирается на разум или чувства, на традиции или веру, на внутреннюю убежденность или определенную общественную силу, которая карает одних и оправдывает других. Она состоит из взаимодействующих между собой социальных институтов, таких как традиции и обычаи, тотем и табу, религия и мораль, культура, политика и право, общественное мнение. Именно к системе регуляции отношений между людьми относится и понятие “Добро и зло”.

Итак, что же такое Добро и Зло? В философии “добро” и “зло” - это морально-этические категории, в которых выражается нравственная оценка поведения людей (групп, классов), а также общественных явлений с определенных классовых позиций. Под “добром” понимается то, что общество считает нравственным, достойным подражания. “Зло” имеет противоположное значение: безнравственное, достойное осуждения. В обосновании добра и зла каждый мыслитель, по существу, отстаивал нравственную позицию того или иного класса, к которому сам принадлежал. Идеализм искал вечные и неизменные основания добра и зла, усматривая их в божественной воле или абсолютном духе. Представители домарксовского материализма чаще всего находили источник добра и зла в абстрактной природе человека, в его стремлении к наслаждению, к счастью. Даже те из них, кто связывал нравственность с условиями жизни и воспитания человека, объявляли представления о добре и зле вечными и неизменными. Фактически же под “внеисторической человеческой природой” всегда скрывались социально обусловленные черты, свойственные представителям определенной социальной общности. Поэтому в обосновании добра и зла каждый мыслитель, по существу, отстаивал нравственную позицию того или иного класса.

“Представления о добре и зле так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому” (К. Маркс, Ф. Энгельс, т.20, с.94). Но изменения эти не являются результатом произвола, не зависят лишь от мнения субъекта. Их источник коренится в условиях жизни общества, и в силу этого они носят объективный характер. Поступки людей оцениваются как добро или зло соответственно тому, способствуют они или препятствуют удовлетворению исторических потребностей общества в целом, т.е. интересам прогрессивного класса, выражающего эти потребности. Представления о добре и зле выражаются через совокупность конкретных нравственных требований, определяющих нормы поведения людей в конкретном историческом обществе.

Еще на зоре развития человеческой цивилизации параллельно возникли и формировались мораль и религия. Моральные нормы дают людям возможность оценивать свои и чужие поступки, сопоставлять их с эталоном, направлять и регулировать отношения с другими людьми. Простые нормы морали - представления людей про добро, зло, долг, счастье, справедливость - передаются от поколения к поколению. Естественно, они конкретно-исторически обусловлены, на них отражаются противоречия тех или иных периодов жизни общества, социальные катаклизмы. Но общая гуманистическая основа остается неизменной. Мораль одинаково требовательно относится ко всем людям, тогда как религия обращается прежде всего к верующим, так как базируется на вере.

Религия регламентирует поведение человека в обществе с помощью соответствующих наказов, норм, заповедей, зафиксированных в религиозных текстах. В Библии, писавшейся на протяжении 1,5 тысячи лет и являющейся интереснейшим феноменом культуры, собраны общечеловеческие нормы морали. Она представляет собой сборник систематизированных общечеловеческих норм сосуществования и выполняет не только информационную, но и духовно-воспитательную функцию. Элементарные нормы морали имеют общечеловеческий характер и такой широкий диапазон регулирующего действия, что трудно обозначить более-менее явные границы их функционирования. Например, в Библии противоположность между добром и злом охватывает весь мир и означает буквально все, что существует на свете.

Проблема добра и зла всегда стояла в центре внимания религиозной философии. При всей ограниченности ее решения религиозной философией, в самой ее постановке, в постоянном внимании к нравственным ценностям и переживаниям человека заключен один из источников сохраняющегося и сегодня немалого влияния религиозных философских доктрин. Вместе с тем в постановке именно этой проблемы особенно отчетливо обнаруживаются противоречия, характерные для религиозной мысли. С одной стороны, из концепции добра и зла религиозные философы извлекали важнейшие для своих учений, для религии в целом постулаты. А с другой стороны, существование зла издревле было камнем преткновения для религиозных учений. В наше время, когда бедствия и опасности превзошли все, что было до сих пор в истории, религиозные мыслители, и многие из них вполне искренне, стараются обновить концепцию добра и зла и тем самым укрепить исходные принципы религиозной философии.

Как понимают религиозные философы нашего века задачи философии в постановке и решении этических проблем, в частности такой важной и “вечной”, как добро и зло? Какие изменения вносятся ими в традиционное религиозное понимание добра и зла? Надо учитывать, что в религиозной этике ХХ столетия имеется масса оттенков: католическая философия отличается от протестантской; существуют ортодоксальные решения и, напротив, подходы, критические в отношении христианской (католической, протестантской, православной) ортодоксии. Но при всех различиях подходов религиозных философов нашего времени к проблеме добра и зла, к пониманию этических проблем философии и ее нравственных задач, в этих подходах есть общие черты. История религиозной мысли накопила множество ответов на трудный для нее вопрос: если мир сотворен и управляем мудрым и благим богом, то как это согласуется с бедствиями и злом? Или: как “оправдать” бога, если существует зло? Со времен Лейбница часть теологии, посвященная таким вопросам и ответам на них, называлась “теодицеей” (от греч. theos - бог и dike - справедливость, право). Как обстоит дело с современными теодицеями? Как уже говорилось, повысившаяся в ХХ веке мера зла, человеческих страданий осложнила положение тех, кто в религиозной мысли наших дней взвалил на себя ношу новой теодицеи.

Традиционалисты-католики (вслед за Фомой Аквинским) продолжают повторять “классические” аргументы. Да, говорят они, в мире много зла - потому что много греха. На вопрос, почему же бог допускает рост зла, дается ответ: зло проистекает из того, как человек и человечество пользуются дарованной им (во благо) свободой. “Человечество в наши дни - писал неотомист К. Тремонтан, - как и всегда, творит свое несчастье… Последнее является делом человеческой свободы”. А кто даже на этом основании откажется от свободы и не возблагодарит за нее бога? Итак, не бог, а человек ответствен за зло, особенно за большое зло. Но, признавая это, все же надлежит - чтобы не отпала необходимость в боге - отнести его даже к злу. Бог “нужен”, чтобы наказывать человека за зло и грехи, возникшие в результате злоупотребления свободой. Если снова спросят: а почему бог допускает человека и человечество так злоупотреблять свободой? - надлежит ответить: даже самые большие испытания - когда человек должен испить чашу самим себе причиненного страдания - посланы богом во имя человека, чтобы в конце концов повернуть его к добру. 3начит ли это, что с точки зрения религиозной философии стерты границы добра и зла, что с человека снимается ответственность за зло и страдания? Нет, не значит. В последние десятилетия и годы религиозная философия значительно активизировала борьбу за добрые начала человеческой сущности, за мир и выживание человечества. Особенно радикальных позиций придерживаются теологи и философы, которые остро ставят проблемы свободы и социальной справедливости - это относится, например, к очень популярному сегодня движению латиноамериканских религиозных мыслителей, получившему название “теология освобождения”. Религиозной философии наших дней принадлежит ряд инициатив в отстаивании общечеловеческих ценностей, в борьбе против ядерной опасности. Сохранение дара жизни, цивилизации, планеты Земля - задача, которая не может быть решена без сотрудничества людей разных убеждений.

Человек всю свою жизнь становится перед необходимостью выбора. И выбор духовных ценностей является наиболее сложным и противоречивым, так как он наиболее ответственный - ведь в жизни человек руководствуется своей духовностью: разумом, чувствами, волей. Духовный выбор особенно безграничный, но всегда есть один из двух вариантов выбора - добро или зло, правда или ложь, прекрасное или ужасное… Человечеству известны классические варианты духовного выбора: выбор Понтия Пилата - решать или “умыть руки”; альтернатива Сократа - спасать жизнь или честь; Гамлета - быть или не быть; выбор Дон Кихота, Обломова, Раскольникова… Мораль подсказывает человеку вариант выбора духовных ценностей и соответствующего поведения, потому что она опирается на совесть - моральное чувство, в котором проявляется самооценка человеком соответствия его действий принятым в обществе и превращенным в убеждения нормам моральности. Духовность человека - это гармоничное объединение истины, добра и красоты. В действительно человеческой духовности истина всегда красива и добра, добро - истинно и красиво, а красота - добра и истинна именно потому, что чувства и разум не противоречат, а взаимно дополняют друг друга, взаимодействуют, охватывая противоречивый мир в его целостности. Будущего человечества не знает никто, но хочется верить, что в будущем человек будет прекрасен, познает истину и сделает свой выбор жизненных ценностей в пользу добра.

Литература.

1.В.П. Андрущенко, М.I. Михальченко, Сучасна соцiальна фiлософiя, курс лекцiй., Киiв, “Генеза”, 1996.

2.Философский словарь, М., “Политиздат”, 1987.

3.С.Э. Крапивенский, Социальная философия, Волгоград, 1996.

4.Введение в философию. в 2 томах, под.ред.Фролова, Араб-Оглы и др., “Политиздат”, 1989.